Я добираюсь до дома Софии и вижу ее отца, который привязывает чемоданы к багажнику на крыше их «Хендая». Сначала я решаю, что он отправляется в очередную деловую поездку, но потом замечаю среди увязанных вещей любимую розовую сумку Софии и все понимаю. Семья Софии пакует вещи и уезжает.
– София в доме, – говорит ее отец, не прерывая своей работы.
Вхожу в дом через двери гаража. Внутри вроде все, как обычно. Коридоры. Пастельного тона голубые стены. Диван, чья обивка напоминает цветущий луг. И, тем не менее, все кажется не таким, как раньше; словно это совсем не тот дом, где я играла ребенком. И тогда я понимаю почему. Нет на обычном месте телевизора, а в воздухе отсутствуют ароматы восхитительной готовки, которой так славится миссис Родригес. Со стен сняты фотографии семьи, а на их местах остались темные прямоугольники, на фоне выцветших стенных панелей кажущиеся тенями воспоминаний. Словно с дома содрали все то, что обычную каменную коробку делает настоящим домом.
А потом я начинаю думать о своем доме. О глупых фотографиях, которые мы держим на стенах в комнатах первого этажа, где их может увидеть любой пришедший к нам в гости. И, хотя я обычно лютой ненавистью ненавижу либо свою прическу, либо одежду, в которой красуюсь на фото, я и представить не могу, чтобы эти фотографии могли исчезнуть со стен нашего дома.
Из своей спальни выходит София. Она видит меня и обнимает, удерживая чуть дольше, чем обычно. Потом отстраняется и со слабой улыбкой говорит:
– Я собиралась по пути остановиться возле твоего дома…
– Куда вы? – спрашиваю я.
– На юг, – отвечает София.
Этот короткий ответ поражает меня своей странностью. Когда бы мы ни виделись с Софией, она трещала без умолку. Я вспоминаю, что у нее есть бабушка и дедушка где-то на Байя, западном полуострове Мексики, и ее отъезд начинает казаться мне имеющим смысл, хотя я и не думаю, что Мексика сейчас чем-то лучше Южной Калифорнии. Там, как и у нас, в основном, пустыня.
– Смотрела новости? – спрашивает София. – Там говорят, что высох даже акведук в Лос-Анджелесе. Высох уже давно, хотя все это держалось в тайне. Чиновники уходят в отставку, увольнение следует за увольнением. Комиссара по водоснабжению Лос-Анджелеса могут привлечь к суду.
– А не лучше ли что-нибудь предпринять, чем вот так набрасываться на людей?