– Откуда мне знать? В любом случае мой отец считает, что все будет только хуже.
София нервно усмехается:
– Конечно, он, как всегда, перестраховывается. Ты же его знаешь.
Я смеюсь, правда, не вполне искренне. Сейчас мне не до смеха.
В комнату входит миссис Родригес. На одной руке у нее виснет пятилетний сын, в другой руке – несколько небольших картин, когда-то написанных Софией.
– Что из этого ты хочешь взять? – обращается к дочери мать, протягивая картины.
– Все, – отвечает София, ни минуты не колеблясь. Мать кладет принесенные картины поверх стопки других, уже лежащих на обеденном столе.
– Выбери три самых любимых, – говорит она.
Она целует дочь в темя и тепло улыбается нам обеим. Мать Софии очень красива и так молодо выглядит, что их с Софией часто принимают за сестер. Она молода не только внешне, но и душой, что особенно мне в ней нравится. Но сегодня она выглядит усталой.
София перебирает принесенные картины.
– Это твоя, – говорит она мне. – Ты написала ее в седьмом классе, на уроке живописи. Помнишь?
– Помню, – отзываюсь я. – Это был подарок на день рождения.
– Я хочу, чтобы ты ее сохранила, – говорит София.
– Ну что ж, будем считать, что ты мне ее одолжила. На время. На недельку-другую.
– Идет!
София радостно улыбается, хотя глаза ее говорят совсем о другом. Полупустой стакан она всегда считала наполовину полным, но теперь, похоже, оптимизма в ней осталось ровно столько, сколько воды в их бассейне.
* * *
Мой отец из тех, кто любой ценой старается увильнуть от визита к врачу. Не то чтобы он никогда не болел или испытывал смертельный ужас при виде шприца. Нет. Скорее всего, в глубине души он полагает: если привлечь внимание к недомоганию, оно точно разовьется в настоящую хворь. Нечто воображаемое вдруг может стать реальным. А так как большинство болезней так или иначе проходят без чьего-либо вмешательства, то он только укрепляется в своем отношении к медицине. Точно так же отец подходит ко всем прочим проблемам – в отношениях и с матерью, и с налоговыми агентами. Поэтому сегодня он объявляет Большой Семейный Обед, что есть его любимое лекарство от всевозможных домашних неурядиц. Конечно, не все беды залечишь лазаньей, но я твердо уверена: когда мать и отец сходятся на кухне и принимаются вместе готовить, мир становится совершенно другим.