– Кроме справедливости, – напомнила она.
– Это понятие бога, а не мое, и оно как видишь довольно обтекаемо, – он потянулся и крепко сжал эфес меча прислоненного к ложу. – Справедливость в крови. Так устроен мир. И мне от него тошно.
Казалось, что сейчас с его бледных уст сорвется огненный вздох и испепелит все вокруг. Рианон невольно сжалась. Но уже через миг он посмотрел на нее, и взгляд его прояснился.
– Так было, пока я не встретил тебя, – словно хотел сказать он, – теперь у меня есть кого защищать и на чьей стороне сражаться. Всегда на твоей.
– А что же Менуэл? – спросила она после затянувшегося молчания.
Он пренебрежительно повел плечами.
– Жалкие мастеровые и пьянчуги. Они не только посмеялись над одним из избранных, они еще чуть его не убили. Им в тот день было весело, такая забава. Арно едва унес ноги от их собак, едва остался жив… но все же остался. Думаю, он уже успел забыть о том инциденте, но расплата пришла, в свой срок, в моем лице… Видишь ли, это все бесконечный круговорот, а от обманчивого ощущения покоя потом становится только тяжко. Виновники уже начинают думать, что им все прощено, а потом прихожу я… и мир вокруг них вспыхивает. Именно поэтому я остался сам собой, потому что в отличии от других мне не нужны кошмарные лик и кровожадная драконья глотка, чтобы превратить жизнь грешников ад. А грешником можно считать каждого на этой земле и каждого я рано или поздно настигну. Сначала Менуэл, затем Лоретт. Поверь, после обманчивой победы, поражение станет для них еще более тяжким.
– То есть кара для одних, потом становится карой для других и так далее, пока не исчезнет мир. Одно наказание прирастает к другому и все сливается в один беспощадный ком, а ты поддерживаешь все это.
– Я не поддерживал, поэтому и был низвергнут.
– Да, и теперь должен собственными руками вершить все то, против чего выступал.
– И, поверь мне, это худшее наказание.
– Не верю тебе.
– Рианон, – он положил свои руки ей на плечи, осторожно, чтобы не раздавить хрупкие человеческие косточки. Странно, он мог убить ее, а она не боялась.
– Бог заставляет тебя делать все то, за чем наблюдать даже со стороны для тебя было невыносимо. Он уничтожает тебя твоими же руками. Какой жестокий способ подавить сильную волю.
– У меня есть выбор?
– Был бы, если бы после первого поражения все не стало тебе безразлично. Все желания в тебе уснули, как только ты проиграл.