И она тычет пальчиком вверх, показывая на ТАМ.
Вечер дышит на окна, Рома повизгивает во сне, перебирает лапами, гоняясь за соседским котом, Агатка засыпает у меня под боком.
Я одна не сплю. Я заблудилась. Заблудилась не от слова блуд, от слова любовь.
Вот и мужчина моей мечты утверждает, что любовь – всего лишь слово.
Ни на хлеб не намазать, ни в карман положить.
Разве что завернуться в него, как вот в этот мохнатый плед, вцепиться побелевшими пальцами и улететь.
Туда, где тоже непросто, туда, где Нино и сотни тысяч Агаток, но ни одного Геннадия.
… Будильник голосит, как потерявшаяся птица.
Хорошо, что люди ходят на работу. Можно отвлечься на обычную жизнь. Часов на восемь. А выходные отменить. Правда, пигалица?
Но Агатка уже ушла. Рома сидит у двери с моим сапогом в зубах. Я ещё прихрамываю, но уже бодрее, чем раньше.
– Пошли, разбойник, – улыбаюсь я ему. – Пошляемся.
И Рома от радости выскакивает из своей шкурки.
Я стала чаще обычного вспоминать рыжую Инну. Она представляется мне сильной, смелой, похожей на голодую тигрицу, в то время как я выгляжу жалкой и убогой, словно поджатый собачий хвост.
Пришли новогодние праздники, Генка приволок мне настоящую ёлку, мы даже украсили её вместе, а потом он умчался домой, к жене и кошкам. У них дома живут три кошки – Вера, Надя, Люба, а ещё попугай Соня. Кошки совсем глупые, но добрые, а Соня – он мальчик, но очень любит спать, отсюда и прозвище. Ещё Соня любит болтать, потому что он попугай Жако, я про таких и не знала. Генка нашёл его пару лет назад в подъезде своего дома, на левой лапке у Сони не хватало двух пальцев.
– Отгрыз, – объяснил мне мой любимый, покусывая моё левое ухо. – Сидел, сидел на цепи, а потом надоело, захотел на свободу.
– Как ты? – спрашиваю я, но Генка делает вид, что не слышит. Он не собирается отгрызать себе пальцы.
А я бы вот отгрызла. Наверное, потому что тоже немного тигрица.
Детей у Генки с женой нет, зато есть огромное количество племянников и племянниц, я очень быстро запомнила их имена, я вообще очень быстро вошла в эту семью, узнала их истории, секреты и анекдоты, даже смешные прозвища, стала своя, так мне кажется. Так мне хочется. Вот только жена. Она во всей этой истории совсем некстати. Её зовут Зоя.
– Видишь, какая я плохая девочка? – однажды спросила я Агатку, употребив совершенно другое слово.