Спустя пятнадцать минут выехал на федеральную трассу и прибавил
скорости. Машина шла как по рельсам, не бегала из стороны в
сторону, мотор не ревел и не пытался выпрыгнуть наружу. Ещё через
двадцать минут свернул с трассы на второстепенную дорогу, по
которой мне предстояло проехать около десяти километров до озера.
Асфальтовое покрытие было так себе, но держать скорость в
восемьдесят километров было вполне возможно, поэтому я ехал,
наслаждаясь красивыми видами весенней природы. Встречный транспорт
был редок и особых проблем не вызывал, едут люди по своим делам и
пусть едут, мне не мешают. Всё было хорошо, пока навстречу мне не
попался Камаз. Сам Камаз, разумеется, был не виноват в последующем
происшествии, но вот уйти с полосы мне не позволил. Когда до него
осталось около двадцати метров, на дороге прямо на моей полосе,
появилось вертикальное круглое марево, в которое я и въехал,
правда, успев сбросить скорость. Думал, что проеду это непонятное
марево и поеду дальше, но не тут-то было. Въехал то я в него
нормально, а вот выехать также нормально не смог, я из него
вылетел, причём уже без машины. Приземление с последующим
торможением собственным телом было жёстким. Упав на землю, проехал
по ней несколько метров и врезался в песчаную кучу. Эта куча меня,
можно сказать, и спасла от смерти, так как в паре метров за ней
находился большой камень, встреча с которым стала бы для меня
роковой.
– Ох, ты ж твою мать, как больно-то! – прошипел я,
перевернувшись на спину. После такого жёсткого приземления болело
всё, я даже некоторое время нормально вдохнуть не мог. Когда
проморгался после попавшего в глаза песка, понял, что что-то тут не
так, не в том плане что я из машины вылетел через лобовое стекло, а
то, что местность вокруг совсем не та, что должна быть. Вокруг не
было ни одного дерева, а ведь я ехал до этого вдоль лесополосы.
Мало того, в пределах видимости я не увидел ни одного кустика или
зелёной травинки, только сухая потрескавшаяся земля, камни и песок.
Небо над головой было неестественно бело-голубым, местами на нём
проскальзывали розовые и зелёные оттенки. Солнечный свет был
каким-то слишком белым, от чего все остальные цвета вокруг казались
блёклыми.
Восстановив дыхание сел и осмотрел себя. Вся одежда пришла в
негодность. Рукава у моей брезентовой куртки были оторваны и
находились неизвестно где, джинсы получили большие дыры, причём со
всех сторон, словно кто-то специально ножницами сделал отверстия
для вентиляции. Ботинки с высоким голенищем остались целы, но
внешний вид у них стал таким, словно их носили не две недели, как
было на самом деле, а минимум пару лет, причём не снимая. Для
лучшего понимания того где нахожусь, встал и ещё раз осмотрел всё
вокруг. Дороги, по которой я только что ехал, нигде не увидел, даже
намёка на её существование. Вокруг до самого горизонта только сухая
земля, камни и серый песок. Где я и в какую сторону идти, так и не
определил ни через пять минут, ни через десять, в итоге пошёл
просто прямо, повернувшись спиной к солнцу. Кровавые ссадины,
полученные при падении, вначале причиняли боль, но вскоре я к этой
боли привык и забыл о них.