Мое тяжелое дыхание эхом отдалось в поврежденной голове, а острая боль в левом боку была просто нестерпимой. В глазах все расплывалось, но мне удалось рассмотреть силуэты родителей и малышки, только вот лучше бы я этого никогда не видела. Алиса сидела в не естественной позе – ее голова запрокинута на заднюю спинку, совсем близко ко мне. Голубые, но уже "стеклянные" глаза – совсем безжизненные, как дно вымирающего водоема, смотрели прямо на меня. Сестренка совсем не дышала, ее грудь больше не вздымалась от маленьких и частых вздохов. Тяжелыми руками я попыталась отстегнуть ремень безопасности, чтобы подобраться к малышке. Трясущимися ладонями я обхватила ее еще розовые, пухлые щечки, потерла их указательными пальцами и поцеловала в лоб, аккуратно прикрыв веки. Горячие слезы обожгли слизистую и хлынули из глаз. Находиться там было просто невозможно – все было намного хуже, чем в ужастике. Холодные щупальца страха и наступающей на пятки, смерти охватывали тело, постепенно добираясь до сердца и мозга. Дышать было не чем, окна машины запотели. Умирающая атмосфера сдавливала виски и терзала бьющееся сердце. Вскоре тишину прервал дикий вопль, доносившийся откуда-то изнутри, прямо из сердца, там, где сейчас меньше всего болит, а это означает, что и чувствует больше.
– Мам, пап, очнитесь, прошу, – слезы непрерывным потоком стекали по моим щекам. Я била маму по щекам, пыталась хоть как-то привести в сознание, но и здесь я оказалась бессильна, сердцебиения больше не слышно. Они лежали так неподвижно, так тихо. – Прошу, не оставляйте меня одну, пожалуйста, – голос сел, лишь изредка доносились тихие хрипы.
После попытки докричаться до родителей я потеряла сознание,сил больше не осталось, казалось, будто сама тьма поглотила меня целиком и полностью. Больше ничего не осталось, лишь пустота, нескончаемая пропасть, затягивающая все дальше и дальше…