Больше всего ее испугала вовсе не бедность, а безразличная запущенность комнаты. Словно люди, жившие здесь, вовсе здесь не жили, а пережидали время, когда с ними что-то случится – либо хорошее, либо очень плохое.
В послевоенном Машином классе было много девочек из очень бедных семей. Подружка Верочка жила с приемными родителями в служебной полуподвальной квартирке зубной поликлиники, в которой, совмещая обязанности дворника, истопника и завхоза, работал ее крестный. Но какой чистотой сверкали две полутемные узкие комнатушки метров по восемь каждая, и какое сияние исходило от накрахмаленной скатерти и выбеленных простым мелом стен!
Не забыла Маша и комнату-пенал в бывшем «доме для прислуги» какого-то купца, в которой жила ее другая близкая подружка, Эля. Пять человек – три сестры и их родители, бывшие детдомовцы, на четырнадцати квадратных метрах! В светлой половине жили сестры, а в «темной», за простыней, служившей «перегородкой», обитали родители, «Иван да Марья». У них и кроватей было только три. Но была вокруг такая «благодать», что даже старая русская печка поперек пенала казалась специально задуманной «деталью интерьера». И ничего там не давило на Машину совесть. Мало ли бедных или даже нищих было в конце сороковых и начале пятидесятых? И не у всех были отцы, как у нее или у Андрея.
Когда все представились, и первая неловкость улеглась, Маша с Андреем отнесли свои вещи в отведенную им лоджию и сели за стол. Мать Андрея суетливо расставила на столе тарелки с вилками и небольшие граненые стопки для водки. Перед отцом стоял стакан. Стояла стопка и рядом с тарелкой Павлика, или как его звал Андрей, Павло. Посреди стола королем расположился двухлитровый жбан с какой-то мутнобеловатой жидкостью, вероятно – самогоном. На водку или приличное вино в доме явно не было денег. Была еще бутылка красного вина с незнакомой наклейкой, приготовленная, по-видимому, специально для Маши.
Закуска тоже была самая простая – серовато-желтая квашеная капуста с кислым запахом, обязательная селедка с колечками лука, линялого малинового цвета винегрет и еще дымящаяся отварная картошка. Кажется, была еще колбаса, но явно не из тех сортов, что доставлялась в военный санаторий напротив этого барака.
Самогон разлили по стопкам. Маше по ее просьбе самогон не наливали, но наполнили стопку красным вином.