Левенштерн наклонился над ним, но князь помотал головой:
– Ты берегись… Я могу быть заразный.
Каждое слово давалось с трудом, отзывалось болью в горле и в грудине, а движения доставляли сплошные мученяи – каждая мышца тела была как будто воспалена. Отчаянно хотелось пить – точнее, размочить ледяной водой этот болезненный жар, наполнивший внутренности. Еще лучше – полежать в холодной ванне, в иордань окунуться… Раздеться догола, поваляться в снегу. Снег выпал уже или нет? Хорошо бы, а то здесь как в пустыне… И зачем так топят? Ах да, он же сам попросил.
– Выпейте-ка, из колодца принесли, – заговорили откуда-то сверху, и голос был узнаваем, словно с детства он знал его. Няня, что ли? Но та не знает французского… И не мать, нет. У той всегда интонации, как у командира Кавалергардского полка на плацу, и она никогда особо не сидела с ним, когда он болел, или, может быть, он просто не помнит этого. А здесь ему помогают, приподнимают в постели, и остается только выпить предложенное… И впрямь, вода холодная – но недостаточно. И ее очень мало.
– Еще, – попросил он, оторвавшись от стакана.
Хотелось окунуться в эту воду и пить ее страстно… Снова представилась крещенская иордань, прорезанная на льду их усадебного пруду – он кидается туда с головой, открывает рот, и пьет жадно, но внутри еще горячо.
– Так вы совсем горите, господин полковник, – растерянно произнесла старушка. – До вас и притронуться жарко… Что у вас болит?
– Голова… Горло заложено, – прошептал Серж. – Бок… в боку колет.
Кто-то резко заговорил по-польски, и хозяйка дома – а то была она, Волконский мигом вспомнил – возразила ей. Из последовавшей перепалки Серж различил слова «доктор» и «тиф», и он снова хотел повторить, что его нужно оставить одного, но с ведром воды, ибо он заразный… Но воду пусть никуда не уносят. А вообще, лучше всего его бы посадить в ведро и окунуть в колодец, да так и оставить. Как дышать? Научится, рыбы ж как-то дышат… Кажется, он даже проговорил все это вслух, а в ответ только услыхал: «Йезус-Мария, что мне с вами-то делать?..»
– Мне нужно ехать, – продолжал Серж. – Вот увидите, если положите в ледник, я поправлюсь… И избавлю вас от общества моего.
– Да как же вы?.. И доктора не позовешь, где его взять по нынешним временам? У вас же в отряде и не было никакого лекаря.