– Да Карима… we are almost there… да, everything is fine…ok…ok.
– Ты забыла сказать иншалла, – поправила ее Паля, когда Зейна бросила мобильник куда-то в сумку.
– Она сама сказала, два раза, и за меня, и за себя.
– Тогда все по сценарию и диалог можно считать завершенным.
За полтора часа пребывания в пути, мы успели, и поесть, и поспать, и узнать последние новости из жизни наших друзей в Эмиратах. Добравшись до нужного нам балрума, с чувством легкой обременённости, мы выгрузили из машины весь свадебный инвентарь и, двинулись необычной для этого места группой, в джинсово-спортивных нарядах внутрь храма еды, музыки и воссоединения двух людей, мало знакомых друг с другом.
Роскошный вход, украшенный композициями из живых цветов, манит заглянуть вовнутрь, за стеклянные двери с золотыми узорами. В нос ударяет резкий, на наш европейский взгляд, аромат арабских духов, оставленный, входящими в эти двери женщинами. Запах настолько сильный, что, кажется, он будет слышаться в этом зале еще долгие годы. Сразу за входом широкий проход, по обе стороны которого сидят женщины-зазывалы, непременно в "черном национальном", и приветствуют всех входящих традиционным улюлюканьем и волшебными словами на арабском типа «тысячи приветствий…что-то там еще…и любимец Всевышнего Мухаммед». Далее, около вторых дверей, в банкетный зал, стоят столики. С дымящимися благовониями с одной стороны и, с ароматическими маслами – с другой.
Женщина секьюрити сразу поняла, кто перед ней и проводила нас в комнату для переодевания. Открыв дверь, мы догадались, что ключа от комнаты нам не видать, как Кудре свадьбы с локалом, потому как наткнулись на трех женщин, смиренно склонившись в молитве спиной ко входу. Мы оторопели.
– Пушной зверек… – шепотом сказала Паля.
– Писец, – уточнила Ясмин. – И как мы перед ними оголяться будем?
– Да и комната все время открытая будет…Только бы не дети! Тьфу, тьфу, тьфу…Я только испанию отреставрировала, опять все стразы на прочность проверять будут! – расстроилась Зейна.
Словно поняв, о чем идет речь, темнокожая секьюрити успокоила нас, объяснив, что это последний молебен на сегодня, и что больше сюда никто не войдет. К тому же весь вечер она будет стоять у главного входа и, иншалла, проследит за сохранностью нашего скромного имущества.