– Прости, батя! – попросил он.
– Какой я тебе батя?! Не заслужил моим сыном зваться! – Зоб дернул Илью за ворот и отшвырнул прочь.
Не глядя больше на сына, Григорий позвал другого из своих людей, Глеба Зубова:
– Иди скажи плотникам, чтобы стропил сегодня не ждали, но сруб вывели полностью!
Тот кивнул и поспешил к амбару.
Илья же кинулся к холопам Десятину и Лямину, стоявшим с лошадьми, какие привезли бревна. Приказал освобождать лошадей от груза и снова спешить на косогор. Те попытались возразить, ссылаясь на поздний час, но он принялся охаживать их затрещинами и пинками.
Сколь неприметным Олонец ни был, но внимания людей Зоба не избежал. Первым его заметил Аким Плаха, правая рука Григория. Сказал о том Зобу, показывая в сторону Игната. Тот махнул рукой и Аким подошел к Олонцу:
– Поди! Староста маковский тебя требует!
Олонец направился вперед, Аким же следовал за ним в паре шагов, поигрывая дубинкой, как будто вел его силой. Зоб осклабился, заворочал бородой.
– Нако! Принесло кого! – воскликнул он, – Пошто, Имляков, вздумал принять мое слово? Да поздно! За тобой землицы нет! А за почесть твою благодарствую. Пистоли, да пищалька, да сабелька твои мне по нраву пришлись. Жаль не поднес, пришлось мне своими руками брать.
Люди Зоба подобрались ближе, предчувствуя потеху. Кто-то хохотнул. Плотники тоже остановили работу, смотрели.
– Поздорову тебе и людям твоим, Зоб, – спокойно ответил Олонец в глаза Григорию, – должно тебе к приказчику быть. Для сыску и правежу. А ружье мое выйдет твоей вины знаком.
– Меня?! К правежу?! – Григорий мотнул головой, его покатые плечи заходили волнами.
Олонец твердо кивнул:
– За воровство37 против государя – погром и убойство князца Союра рода Имла. Да с ним – всех людей его, и моей женки и малых сыновей!
– Врешь, бахтило! Калмыки Имляковых погромили! – оскалился Зоб, и глумливо добавил. – я о том уже знаю и скаску38 по приказчика приготовил!
– Ты и твои люди сделали, – мрачно ответил Олонец, – Тому верные знаки есть. Горелый фитиль пищали твоего человека Естафьева, бумажка табаку, Василь Черкас пьет!
Черкас, который стоял тут же рядом и дымил трубку, никого не стесняясь, возмутился:
– Тю! Та й що? Всякий тютюну может палить!
Остальные засмеялись. Григорий улыбнулся, разводя в руки стороны:
– Нечего с нас взять. Калмыки были!