– Керееем, у тебя брюки мокрые. Давай, ты их снимешь? И заодно руки вымой, ладно? Всё-таки ты трогал чемодан, а он грязный (страсть страстью, а гигиена – прежде всего).
– Да, ты права. Я мигом! – красавец нехотя отстранился, выдохнул и исчез в ванной комнате.
– Только, прошу тебя, не застревай там надолго! Я тебя жду! – услышал он вдогонку.
В ванной комнате господин Озарслан заодно решил раздеться, ибо предстать перед своей женщиной в мокром нижнем белье (в котором, кстати сказать, всё равно уже ничего не умещалось) или без такового, но в рубашке и носках, было бы нелепо. Когда он вернулся в комнату, его взору предстало ожившее полотно Гойи «Обнаженная маха». Он недавно видел его в музее «Прадо» во время командировки в Мадрид. Тогда он задержался перед картиной и позволил себе немного помечтать. Теперь это казалось каким-то знаком свыше, значение которого вдруг прояснилось. Оно же и помогло ему отбросить излишние сомнения в правильности своих действий.
– 21 Sevgilim… Какой ты! Наверное, каждый день в спортзал ходишь?! – его атлетическая фигура не могла не вызывать восхищения, и женщине безумно захотелось ощутить тепло и тяжесть этого могучего тела на себе, прижаться, обхватить ногами.
– Не представляешь, как я по тебе тосковала! Лев мой, ну, иди же ко мне…
– А Я как соскучился… Ты прекрасна, Нихаль! Очень тебя хочу! – причём доказательства последней фразы были налицо.
Керем ненадолго замер – не отрываясь, он рассматривал стройную наготу Нихаль с головы до ног и дышал всё чаще. Ему и самому не терпелось поскорее овладеть ей. Тогда, не в силах больше сдерживаться, он прилёг рядом с любимой. Молодые люди обнялись и стали с упоением целоваться и гладить друг друга, следуя извечному ритуалу человечества. С каким наслаждением она наконец-то обвила ногами мощный торс Керема и чувствовала, как перекатываются мускулы на его плечах и спине. А вскоре почти впала в транс, когда он обводил языком и мягко покусывал одними губами каждый затвердевший сосок, и то ласково, то грубовато играл с её грудями (чем богаты, тем и рады). И наконец, вместо того чтобы действовать по старинке, супермэн воплотил в жизнь свою давнюю фантазию – стоя на коленях и глядя прямо в затуманенные страстью изумрудные глаза, сложить её, будто карманный ножичек, и войти, держа за лодыжки.