– Нихаааль…
– Что «Нихаль»? Чтооо!!!??? Уж признайся тогда честно, что разучился за пять лет сексом заниматься! Вот и боишься со мной в постели облажаться! – постепенно срываясь на крик, продолжала женщина.
– Чтооо?! Чего это я разучился? – вспыхнул Керем. – Ничего подобного!
– Ах, не разучился? – Нихаль выпучила свои чуть раскосые японские глаза. – Постой ка, значит, у тебя в Зонгулдаке кто-то был, да? Так получается? – она и сама от себя не ожидала такой ревностной реакции.
– Да причём здесь это? Ты спросила – я ответил! Никого у меня не было! – парировал Керем.
– Если не было, тогда…тогда почему ты сказал, что не разучился?! Как мне тебя понимать?! – завелась Нихаль.
Совсем запутался бывший шахтёр! Какой же ответ будет правильным? Разучился – простофиля, не мужик, а коль не разучился, значит – изменник и бабник. Что ни ответь, всё будет не в его пользу! Оффф! Манипуляторша! Взяла-таки «на понт»!
Дама же упрямо гнула свою линию:
– Да что ты вбил себе в голову «нельзя» да «нельзя»?! Ладно ещё, тогда давно, всё оттягивал, ждал подходящего момента. А теперь почему? С каких это пор тебя волнует, «что люди скажут»? Моралист ты несчастный! Кто узнает? Вот ктооо? Я понимаю, ты не хочешь, чтобы меня при разводе обвинили в супружеской измене. Допустим. Но Демир-то постоянно мне изменяет, он таскался по бабам все эти годы!
Нихаль вошла в раж, говорила громко и возбуждённо, даже как-то озлобленно. Глаза сверкали, шёки порозовели, красивые полные губы мелко дрожали, а маленькие груди (она же топлесс – не забыли?) слегка подпрыгивали в такт её шагам.
– Я не Демир! И не смей меня с ним сравнивать! – недовольно прервал гневную тираду Керем. Он заметил, что Нихаль вот-вот взорвётся и тогда истерики не миновать! Получается, ему необходимо как-то разрулить эту нелепую ситуацию – хотя бы во избежание ненужных упрёков и подозрений.
«Аааа! Шайтан! Как же я её хочу!!! Видимо, так суждено нам сегодня. 20Olacak olur! Сопротивляться зову природы дальше не было ни сил, ни смысла. Он молниеносно прижал Нихаль к себе и присосался к её губам в совершенно безудержном долгом поцелуе. Сперва засосал пухлые упругие губы прямо-таки с силой промышленного пылесоса, потом протолкнулся языком дальше и стал орудовать им дерзко и жадно. И уже никакая сила не могла его остановить. Нихаль сразу обмякла под долгожданным поцелуем. Не менее приятно было чувствовать, как большие любящие ладони сжимают её ягодицы – за годы разлуки она ужасно истосковалась по мужским ласкам, объятиям. Сквозь мокрую ткань брюк она явственно ощущала силу его желания и твёрдость намерения. «Неужели, получилось? Только бы не передумал и не сбежал!», – ликовала она, а сама чувствовала, что неумолимо намокает, и виной тому вовсе не пролитый сок.