– Это не хлам, а списанный казённый инвентарь. Подлежащий реставрации. – тут же отвечал Пётр Михайлович.
– Ух ты, у него здесь свинья!
– Нет, это скромный воспитанник, – завхоз представил питомца и поведал его родословную.
– Забавный одомашненный кабанчик. Питается преимущественно съедобными объедками из точек общественного питания, расположенных на территории учебного корпуса. Санитар природы и друг человека. Близкое и дорогое мне существо.
Друг заместителя декана радостно захрюкал, приветствуя его как родственника, бодро хлопая жалостливыми влажными глазками. В самом сердце первой столицы, в кулуарных будуарах гуманитарного вуза, набирало вес и повышало упитанность любимое чадо Петра Михайловича. За обе щёки наворачивая гуманитарную помощь.
– А это эволюция башмака, на стене?
– Это крокодил-кайман в засушенном виде. Редкостный экземпляр в моем кабинете. На воле обитает в естественном бассейне Амазонки. Отмечен в Красной книге и у меня в инвентарном журнале.
– А это чья клеть? Пугачёва?
– Это клетка моя личная, – скромно пояснил он, не вдаваясь в подробности. И Андрей представил ситуацию…
Скрипело несмазанное тяжёлое солнце. Выползал из предрассветного подземелья сырой день.
Как народный заступник Емельян Пугачев, заместитель декана Петр Михайлович в железной клети въезжал на лобное место альма-матер.
Преклонив голову, молчало студенчество. По докторской щеке декана скользила слеза. Технический персонал взял «на караул» инвентарь.
– Ага, – проскрежетал ректор.
– Вот этот несчастный завхоз, принародно объявивший себя заместителем декана по хозяйственной части!
А из скрипичного футляра приятель извлекал музыкальный топорик, навострив камертоном лезвие.
– Тридцадцать лет безупречной службы! – защищался обвиняемый.
– Верой и правдой. Работал, не покладая ног. Лишнего гвоздя не забил. В храме науки свинство воспитывал. А уборщиц заразил половой чистотой!
Махнул ректор платком.
– Амнистия. Нужный человек для института. Чистокровный завхоз советской кладовой.
С холодным менталитетом разведчика Петр Михайлович давал характеристику предстоящей секретной операции. В нордический характер кабанчика требовалось внести коррективы. Хирургическое вмешательство в интимную жизнь. И пускай себе бесится с жиру счастливый холостяк. Скальпель ветеринара должен отсечь ему нечто.