Стоило Инде
только завернуть за угол особняка, как она тут же приложилось
спиной о холодные каменные стены и спешно принялась переводить
дыхание. Сердце колотилось как бешенное. Ей казалось, оно
остановится прямо сейчас - настолько быстро отстукивало бойкий
марш.
- Ваша
Светлость! – воскликнула Тарис и кинулась к ней, чтобы помочь
удержаться на ногах, но Инда не была настолько слаба, как прошлая
хозяйка этих владений.
Она устояла
на ногах, и оттолкнувшись от стены, сделала шаг, гордо поднимая
голову. Служанка замерла, когда по ней прошелся оценивающий взгляд,
но не делала попыток отвести глаза. Она всегда была предана своей
миледи за то, что к ней при ее низком сословном положении, очень
хорошо относились в поместье. Придя сюда на работу, она и надеяться
не смела, что ее скромная персона понравится миледи, и та сделает
ее своей личной служанкой. Это очень престижное место с не менее
престижным жалованием, на которое Тарис могла поддерживать семью с
тремя младшими братьями и больным отцом, у которого не так давно
почти отказали ноги.
Врачи
разводили руками и пророчили отцу Тарис пожизненную инвалидность,
но Ее Светлость совершила немыслимо-щедрое деяние – послала
опытного чародея, который поставил отца на ноги, более того, вернул
сникшему человеку вкус к жизни.
- За мной, –
проговорила герцогиня, и не дожидаясь ответа, развернулась в
сторону парадного входа особняка, направляясь вперед неторопливым
шагом.
Служанка не
жалась к стене, как загнанная мышь, когда миледи привела ее в свою
комнату и надежно заперла дверь. Лишь испытывала легкую тревогу,
ведь попавший в немилость самой герцогской семье, она может
лишиться не только работы, но и возможности на тихое беспроблемное
существование.
- Значит,
говоришь, ты принесла мне ядовитую еду?
- Д-да, Ваша
Светлость. Н-но, я честно, не желала вам смерти. Клянусь! - девушка
зажмурилась, крепко сжимая глаза, и склонилась.
- Посмотри на
меня, – прозвучал спокойный размеренный голос, который был
настолько нейтральным, что внушал надежду на справедливость
герцогини к решению этого вопроса.
Служанка
подняла на нее растерянный печальный взгляд и закусила губу. На нее
смотрели два изумруда, и под их тяжестью в раз перехотелось гнуть
спину. Осанка вновь вернулась в прежнее положение, а лицо более не
склонялось к полу.