Поднявшись с дивана, Лидия Николаевна пошла на кухню, покурить в форточку. Притворила за собой дверь. Шум от соседей стал почти не слышен. Он уже порядком надоел. Особенно когда сидишь одна в пустой квартире и ждёшь… Закурив сигарету, женщина закашлялась. Это было не в первый раз, а началось с полгода назад. Может пора бросать? Всё-таки двадцать лет она курит. Не так часто, как покойный муж курил, пачку на три дня тянет, но всё же…
«Нет, вы подумайте только, где они все?»
За окнами уже темно. Начало восьмого вечера. Еще три часа и нужно ложиться, утром на работу. Работа в книжном только кажется лёгкой. А когда тебе за сорок, весь день на ногах переносить не просто. Но работать надо. Без работы не будет денег, без денег не купишь еды, без еды умрешь. Впрочем, сейчас даже с деньгами купить еду не просто, придёшь в магазин, а там пусто. Надо искать момент, где что-то выбросят в продажу, и бегом туда, пока не расхватали. «Спасибо Миша, Рая, что жизнь пошла другая, за перестройку вас благодарим…». Ага, благодарим…
Затушив окурок в пепельнице, Лидия Николаевна усмехнулась, скривив пока ещё красивое лицо. «Восьмое марта, мой праздник… А нет никого… Что ж это такое?» Возвращаться в зал не хотелось, там шумно и это уже раздражает. «Может взять бутылку и пойти к соседям? – вдруг подумала она, – не выгонят же… Но и рады не будут…». За пять лет, что Бессоновы тут живут, с соседями так и не сошлись. Люди, конечно, простые, обычные, но… не сложилось. Паша их недолюбливал. Непонятно почему. Свой круг остался там, где жили раньше, на Лермонтова, в бараке. А здесь по-другому… Впрочем, пусть так и остаётся…
Бессоновы ждали переезда двадцать лет. Уже и дети почти выросли, а горисполком всё оттягивал, всё обещаниями кормил, разные отговорки находил. Лишь когда Паша пошёл и наехал на них конкретно, пообещав в крайком жалобу накатать, смилостивились… Квартира, конечно, не в новом доме, зато тёплая зимой, хоть и угловая. Две комнаты, туалет, ванная, прихожая, балкон. Сорок пять квадратов. И на том спасибо…
Когда переехали, старшая, Ритка, уже медучилище своё закончила и пошла работать в больницу, средний, Ромка, после восьмого класса пошел в девятый, а младший Антон в седьмой. Детям спальню отдали, родителям пришлось на диване в зале спать. Вообще, по закону, если дети разнополые, должны трёхкомнатную давать, но… ладно, хоть эту дали… Через год Рита выбила себе общагу и ушла, стало просторнее, пацаны сами теперь в спальне хозяйничали. Ходили они в ту же школу, что и до переезда, в шестую. Только там рядом было, а тут почти полчаса идти. Но ничего, отходили. После десятилетки Рома взял и в пединститут поступил, молодец. А вот Антона из-за поведения после восьмого класса в училище выперли. Какой-то он разболтанный стал, учился плохо и прогуливал, курить начал, дрался постоянно. В училище, правда, немного успокоился, повзрослел что ли…