Его ладони дрогнули от гнева, и я успела воспользоваться моментом, одним слитным движением поворачиваясь к мужчине.
Звук пощечины повис в воздухе, словно ложка в желе. На загорелой коже четко проступил отпечаток моей ладони. Окружающие оборотни почти бесшумно отступили на шаг, потом еще на один, а потом мне стало не до них.
Вожак наклонился к моему лицу так быстро, что я была совсем не уверена – видела ли вообще это движение. Верхняя губа по-волчьи задралась, обнажая клыки длиннее человеческих и пропуская сквозь зубы громоподобный, клокочущий рык.
И мне бы дрожать от ужаса, но эти злые, сверкающие расплавленным золотом глаза только подстегнули.
Я уже до синих искр в руках устала бояться. Просто осточертело!
– Ненавижу тебя, безнравственное, грубое, неотесанное животное! – прошипела бесстрашная (или просто глупая?) ведьма, глядя в глаза чудовищу, что возвышалось над ней на полторы головы. – Чтоб тебя твои же блохи сожрали!
И крутанувшись на каблуках, с гордо поднятой головой зашагала в дом. Волки передо мной расступались.
Ну еще бы. Чую, не слишком хотелось с прожжёнными до мяса лапами ходить.
Десять шагов в одну сторону, восемь в другую до спинки стула и стола. Обязательно – пнуть мебель. Развернуться и начать сначала.
Я злилась, просто горела от этого чувства! Вокруг меня плавились тонкие занавески, я оставила пару следов на паркете (темном, но не черном же!) и спалила к чертовой матери какой-то блокнот, лежащий на тумбочке рядом с кроватью.
Я злилась не просто от наглого поведения Бравого, от его мерзкой провокации Андрея и вообще от ситуации в целом. Бешенство накатывало еще и от того, что, если поставить меня на место оборотня, я бы тоже сделала все, чтобы добиться своего. И не важно, какими бы методами. Я злилась от четкого осознания этого.
Зашипела сквозь зубы и остановилась на месте, поднимая голову к потолку, чтобы охладить мозги.
Мне предстояло провести в этом доме, почти наедине с Владиславом, два долгих месяца, во время коих меня, без сомнений, будут всячески соблазнять и склонять в свою сторону. И я могла либо продолжать открытую конфронтацию, надеясь, что вервольф устанет биться со стеной (этот вариант даже мысленно звучал смешно и неправдоподобно), либо… постараться сгладить углы и попробовать сделать себя хозяйкой положения.