То, что произошло на площадке с качелями несколько минут назад, было полнейшим варварством, проявлением нечеловеческой жестокости и кровожадности.
«Они и не люди, Вита».
А затем накрыло осознание. Понимание сразу нескольких вещей.
Это было дикостью и ужасом лишь дляменя. Для оборотней вопрос силы, который всегда стоит на первом месте – это нормально. Бросить или принять вызов – дело чести. Поединок – единственный оптимальный способ узнать, чего стоишь ты или твой оппонент, а в делах любовных еще и прекрасный повод, чтобы получить желанную добычу и устранить конкурента. Навсегда.
Непроизвольно содрогнулась, инстинктивно прижимаясь к теплу. Мне было страшно. Просто, банально страшно. Сейчас я была не огненной ведьмой, известной проклятийницей и просто уравновешенным, взрослым человеком, нет. Сейчас я чувствовала себя маленьким ребенком, который трясся под одеялом в надежде, что плюшевый мишка сможет защитить его от всех подкроватных монстров. А он не защитит.
Потому что он и есть тот монстр. Причем самый страшный.
Когда в нос ударил запах мускуса, смутно знакомый, я попыталась сфокусировать взгляд, чтобы понять, куда меня отбуксировали. Осознание шло долго, а когда аккуратно посадили на край кровати, все-таки сообразила, что нахожусь в личных покоях Бравого. Мужчина встал сбоку, рассматривая напряженным взглядом. В глубине глаз все еще мелькали время от времени красные вспышки недавно утихшей ярости. Или не утихшей…
Взгляд скользнул по рукам, что по предплечья были в подсыхающей крови. Внутренности словно связало в тугой ком, тело повторно содрогнулось, и я согнулась пополам, обхватывая себя руками. Стало очень холодно. На коже выступили мурашки. Видимо, организм медленно и без особого желания начал отходить от шока, заменяя отстраненность на сильные накаты эмоций. Я не видела лица Бравого, мутным взором рассматривая собственные ноги, но отчетливо слышала глухое, явно подавляемое рычание.
Он злился, но не на меня. Что радует, но ни в коей мере не успокаивает.
– Я смою кровь, подожди… Пожалуйста, – тихо проговорил мужчина, видимо, стараясь вести себя как можно более вежливо.
Дверь закрылась, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Я могла погибнуть.
Такая простая истина шариком прокатилась в голове, а после взорвалась цветным калейдоскопом, проносясь перед внутренним взором обрывками воспоминаний.