– Ну что ж, тогда порази меня своими познаниями, моя ведьма. Возможно, я неправ, и мне нужно будет извиниться.
Я прищурилась, смерив волка холодным взглядом, а он в ответ заразительно улыбнулся. Не так, как раньше – ядовито, холодно и цинично, а как-то по-новому для меня – открыто, ярко и призывно.
По-доброму.
Ненадолго зависла, осмысливая, издевается или нет. Ничего личного, но если в течение нескольких дней над тобой постоянно подтрунивают и посмеиваются, то постепенно и планомерно начинает в голове цвести чудо-трава – паранойя.
Моргнула, сбросив очарование, которое галлонами выливалось из его улыбки, и вернулась к нити разговора.
– Вы не переносите серебро.
– Какая труднодоступная информация! – с совершенно серьезным лицом ужаснулся оборотень.
Уверена, что наполнить свой голос еще большей иронией и саркастичностью невозможно. Сквозь одеяло, насколько позволяли возможности, попыталась ткнуть волчару в живот. Заработав ехидный взгляд, разозлилась сильнее.
– Зависимы от лунных фаз в каком-то роде. – Проговорила и тут же нахмурилась, понимая, что сказала очередную прописную истину.
Готовясь к очередной ядовитой реплике, уставилась на Бравого. Уголки губ у него дрожали, что говорило о том, как трудно ему не рассмеяться мне в лицо!
Потешаться раньше не над кем было, телевизор бы купил…
– Ладно, хорошо, ты прав! Полегчало? Приятно, когда другие это признают?! Ты. Прав. Молодец! То, что я знаю, действительно, не совсем достоверно. – Я распалялась все больше, смотря в эти веселые темно-карие глаза, которые всегда – всегда! – надо мной смеялись! – Я ведь думала, что у каждого оборотня только две формы: человеческая и звериная! Как жаль, что автор не расписал подробно, что их на самом деле больше, забыл, наверное, от страха, когда перед ним возникло гигантское смертоносное чудовище, от одного взгляда на которое кровь в жилах стынет!
Глаза Бравого уже не были такими лукавыми, а руки, которые все это время без каких бы то ни было признаков усталости удерживали меня на весу, вдруг напряглись.
– Ты считаешь меня чудовищем?
– Я считаю чудовищем то, что я видела. – Голос неожиданно сорвался на хрип, а в горле запершило.
– В этом и есть ваше, магов, главное заблуждение, – чуть раздраженно проговорил вер, сильнее закутывая меня в одеяло, видимо, из-за моего хрипа решил, что начала простужаться. – Вы всегда пытаетесь все делить. Сердце и разум, чувства и эмоции, талант и упорную работу, человеческое и звериное. Не понимая, что оно неделимо. Одно содержится в другом. Их нельзя разорвать при всем желании. Сейчас – это