Вздохнув, я сделала ещё один шаг от бедра и пустила в ход свой главный, но на сегодня далеко не последний козырь: ослепительно улыбнулась, протягивая руку.
– Добрый день, Владислав. Что у нас на обед?
Ой, какая я молодец. От голоса, которым обычно я уговаривала Андрея на что-нибудь безрассудное, вервольф вздохнул глубже и с видимым усилием вернул глаза на уровень лица. Моя ладошка тут же оказалась в объятьях двух других – больших, теплых и слегка шершавых. К ней бережно прикоснулись губами, а потом он перевернул ручку и…
Я возмущенно ахнула, с трудом удержав шипение в себе, и вырвалась из захвата. Прикосновение горячего, влажного языка на нежной и какой-то сверхчувствительной коже запястья почти жгло.
– Добрый, Виточка. – Мое негодование словно бы вернуло ему прежнее самообладание, и красивые губы раздвинула вызывающая улыбка. – Признаться, вы настолько потрясающе выглядите, что я поражен.
– То есть обычно я ужасно выгляжу, верно? – подняла я бровь, опасаясь принимать предложенный локоть.
Оборотень слегка тормознул, отчего я улыбнулась шире, уже увереннее продолжая спуск.
– Я не это хотел сказать, – так предсказуемо оправдался мужчина.
Хохотнув про себя, я развернулась к нему лицом, находясь на две ступеньки ниже. То есть в очень выгодном для себя и весьма жестоком – для него положении. Сверху, как известно, вид-то лучше.
– Да?
Расчет себя оправдал, и Бравый явно пропустил вопрос мимо ушей, полностью погруженный в глубины… ну, допустим, мироздания.
– Значит, я всегда ужасно выгляжу? – осведомилась я, чувствуя, что еще пара секунд – и буду хохотать уже в открытую.
– Да… – рассеянно сказал вер, после чего моргнул, тряхнул головой и осмысленно посмотрел мне в глаза. – Что, прости?
– Вы уже ответили, – изображая оскорблённую невинность, хмыкнула я, отворачиваясь и направляясь в столовую, где суетилась прислуга.
Ему хватило трех шагов, чтобы нагнать меня и заступить дорогу.
– Вита, я прошу прощения, я… ты… – На моей памяти это был первый случай, когда Бравый не находился с ответом. – Ты играешь нечестно! – закончил он возмущенно, но как-то слишком довольно.
Хорошо ему, налюбовался – и радуется.
– А ты? – дернула я бровью, намекая на вящее и постоянно демонстрируемое превосходство в скорости, силе и органах чувств.
– Мне можно, – предельно осторожно устраивая ладони у меня на талии – он думает, я не замечу, что ли?! – усмехнулся оборотень.