Но владыка Николай был уверен, что его долг, как серба, свидетельствовать о тех жертвах, которые принесла Россия, отстаивая свободу и государственность Сербии. Он говорил об этом так: «Посмеем ли мы когда-нибудь забыть, что русский царь с детьми своими и с миллионами собратьев своих пошел на смерть за правду сербского народа? Посмеем ли умолчать пред небом и землею, что наша свобода и государственность стоят России больше, чем нам? Мораль мировой войны, неясная, сомнительная и с разных сторон оспариваемая, являет себя в русской жертве за сербов с евангельской ясностью, несомненностью и неоспоримостью» [15]. Святитель не только словесно свидетельствовал о необходимости канонизации царской семьи – по его благословению в Жичском монастыре не стене трапезной был устроен иконописный образ царя-страстотерпца Николая II.
Политическая и общественная катастрофа, случившаяся в России, сильно огорчала святителя, между тем политические нестроения начинались уже и на его родине. Почва для них была подготовлена итогами Первой мировой войны. После распада Австро-Венгрии, согласно мирным договорам, часть славянских земель отошла к Сербии – и в результате было образовано Королевство сербов, хорватов и словенцев. Сразу же после этого сербские войска вошли в Черногорию. Таким образом несколько разных народов: сербы, хорваты, словенцы, черногорцы, македонцы, боснийцы, венгры и албанцы – стали гражданами одного государства. Их объединяла языковая общность и разделяло все остальное – на протяжении веков на Балканах тлели межнациональные и межрелигиозные конфликты, подогреваемые извне турками и австрийцами.
Владыка Николай относился к объединению столь разных народов в одном государстве скептически. Вот что напишет он впоследствии: «Югославия представляла собой для сербского народа величайшее недоразумение, жесточайшие корчи и самое постыдное унижение, какое он когда-либо испытал и пережил в своем прошлом» [13]. Действительно, общая государственность не разрешила эти конфликты, а лишь затенила их. В 1929 году Королевство сербов, хорватов и словенцев было официально переименовано в Королевство Югославия, стремившееся стать вровень с ведущими европейскими державами.
Чаянья югославской элиты привели к тому, что правительство Милана Стоядиновича, желая упрочить свое положение в Европе, подписало 25 июля 1935 года конкордат с Ватиканом, дававший огромные преимущества Католической Церкви, которая ставилась, таким образом, в привилегированное положение по сравнению с другими конфессиями.