– Опять ворчала? – этот вопрос прозвучал как констатация факта.
– Грозилась выкинуть нас из дома, если я не накормлю её вовремя.
– Не переживай, Джу. – Давенпорт ласково улыбнулся сестре, пытаясь приободрить ее, – Скоро мы накопим необходимую сумму и уедем отсюда. Если, конечно, ты не влюбишься в какого-нибудь лихого ковбоя и не решишь выйти за него замуж, оставшись в этом захолустье.
Джудит лишь рассмеялась и, не ответив на шутку брата ничем более, принялась разливать еду по тарелкам, предлагая, таким образом, Себастьяну присоединиться к ужину.
***
Солнце застало юную девушку в тот момент, когда она уже переодевалась в рабочее платье, которые должны были носить все официантки салуна. Расчесав грубой щеткой свои длинные волнистые волосы, Джудит собрала пряди по обеим сторонам лица и завязала их на затылке атласной алой лентой, оставив остальные волосы аккуратно лежать на плечах. Покрутившись около старого зеркала, в которое почти ничего нельзя было увидеть, она тихо вышла из комнаты и бесшумно закрыла за собою дверь, чтобы не разбудить мадам Шерман, которая спала после завтрака, что состоял из кукурузной каши, лепешек и чая, и на носочках спустилась вниз, где уже сидел её брат за чашкой дымящего кофе.
– Доброе утро. – мужчина улыбнулся сестре и протянул кружку с напитком, – Это последняя чашка. Кофе у нас тоже закончился.
– Доброе утро, Себастьян. – ответила блондинка, делая глоток ароматного кофе. – Вкус просто прекрасен. Особенно утром. Я сегодня принесу и водки, и кофе.
– Согласен. Собралась на работу? – деловито поинтересовался он, хотя и так знал ответ.
– Да, можем идти. – отдав кружку обратно брату, девушка сняла со стула свою серую ажурную шаль и небрежно накинула её на плечи.
– Тогда идем. – Давенпорт встал с дивана, оставив грязную кружку на кофейном столике, и театрально протянул сестре свою руку.
– Ты как никогда любезен. – хохотнула она и взяв его под локоть, вышла из дома.
Пару дней назад Теодор Гельдрейх, немецкий ученый-палеонтолог, прибыл в этот захудалый городишко, разрываемый бандитскими группировками, отчаянно желавшими подмять под себя весь город. В родном его Берлине такого беззакония никогда не было, хотя столица Германии и не славилась главным образом своим низким уровнем преступности. Органы, обеспечивающие внутригородскую безопасность, работали слаженно и постоянно, чего нельзя было сказать об этом ветхом местечке, имевшем едва ли не одного стража порядка на две тысячи жителей.