Вздохнув, окинул взглядом безликую массу людей: «Какие из них работяги? Им бы отдохнуть, набраться сил, но где там? Надо строить жильё, подъездные пути, поднимать завод! Подготовиться к зиме».
– Товарищ Смирнов, прошу вас, дайте команду конвою, чтобы люди напились воды, ополоснулись. Чувствуете запах? Антисанитария! Дети малые, женщины не дойдут до объекта, а идти по тайге и болоту несколько километров.
– А что, Огурцов, если спецконтингент хлебнёт водицы? Не возражаешь? – спросил Смирнов у помкомвзвода.
– Не возражаю, товарищ командир роты, если под вашу ответственность, конечно!
– Ты это брось – под мою ответственность! – вскинулся чекист. – Под мою, это, когда приму у тебя. А тут недостача вышла, разобраться надо…
– Однако мысли у них разные, товарищ командир роты…
– Известное дело – разные! Они и у нас с тобой неодинаковые, так, что ли, Огурцов?
– Так точно, товарищ начальник! Сидоренко!
– Тут я, товаришу помкомвзводу! – откликнулся командир отделения.
– Контингент построить в шеренгу по десять! Пересчитать и двадцать минут на моцион! Но смотри у меня – глаз не спускать!
– Слухаюсь!
Сидоренко козырнул и побежал к измученным людям.
– Слухай мою команду! – гаркнул потомок запорожских казаков. – В колону по десять – ставай! Живенько! Часу в обриз.
Масса зашевелилась, загалдела, послышался плач детей, матерные команды бригадиров: «Разберись по десять, быстрей, быстрей!».
Погадаев удивился, глядя на живой муравейник из людей, который привычно выполнил команды на построение. Обозначилась первая шеренга, вторая, третья…
– Становись, мать твою! Кто упал! Петров, пройдись прикладом!
Красноармеец с лоснящимся от пота лицом кинулся в глубину строя.
– Кто тут? Встать! Ну-ка не балуй мне! Встать, говорю!
– Женщине плохо, дайте воды! – послышались голоса.
Люди расступились. На песчано-илистом берегу Полоя лежало тело худенькой женщины в рваненькой блузке, рядышком мальчуган четырёх-пяти годков.
– Вставай, мамка, ну, вставай же, – теребил он плечо упавшей женщины, – дядя с наганом разрешил испить воды.
Конвойный наклонился к женщине, приложив к шее тыльную часть ладони.
– Минус один, товарищ помкомвзвода – мёртвая, – крикнул он начальнику конвоя.
– Так, ёшь твою мать… Ты, ты и вы двое, – Огурцов указал на мужчин-выселенцев, – вынести тело. – Шевелись, мать вашу так!