– Полагаю, что вы доложите по начальству о происшествии… Понятное дело: гибель командира отделения, выход ситуации из-под контроля…
– Хм, Огурцов, ты мне всё больше нравишься, – усмехнулся Смирнов, – конечно, доложу – письменным рапортом.
– Есть предложение, товарищ командир роты, – воровато оглянулся начальник Томского конвоя.
– Интересно-интересно… Слушаю.
– Мне думается, что Сидоренко погиб, предотвращая попытку массового бегства ссыльных… При исполнении, так сказать, служебных обязанностей…
– Так-так, Огурцов, я, кажется, понимаю, куда ты клонишь…
– Ага! Поняли мысль! – обрадовался помкомвзвода. – Так, по рукам!
– Конечно, по рукам, Огурцов, но… завтра утром!
– Почему? – насторожился конвойный.
– Рапорт начальнику краевого ГПУ я напишу с ранья, понимаешь? По факту приёмки команды спецвыселенцев. Завизируешь его и по рукам! Идёт? – весело рассмеялся Смирнов.
Помкомвзвода сник.
– Не хотелось бы ставить подпись на бумаге, товарищ командир роты… Сами знаете, как в нашей системе…
– Знаю, знаю! – громче прежнего рассмеялся чекист. – Но без подписи нельзя, Огурцов! Сам понимаешь, ЧП на моей территории по твоей вине! А я помогаю тебе, так сказать, бескорыстно! Э-э-э, где наша не пропадала, Огурцов! Не бзди – прорвёмся! Поднимай своих и вперёд! Засветло успеть надо.
– Слушаюсь, – понуро кивнул конвойный начальник и пошёл к красноармейцам, стоявшим с винтовками наперевес.
Смирнов позвал чекистов.
– Агеев, возьми мужиков, багор и вытащи утопленников, – распорядился он, – обойди баржи, трюмы и все трупы сюда. Не тяни резину! Вопросы?
– Никак нет!
– Действуй! Ты, Шилов, оформи протокол происшествия и, чтобы комар носа не подточил – аккуратненько! Конвой «прокололся», ему и «хлебать баланду»! Наше дело – сторона!
– Понял, товарищ начальник!
– Чего стоишь, если понял?
Осмотр барж занял немного времени. Погадаев, Братков и двое красноармейцев из конвоя, выделенных для эвакуации трупов, поднялись по трапу на ближайшую «посудину». Построенная лет двадцать назад баржа много лет служила для перевозки засоленной рыбы в Томск, Новосибирск, населённые пункты по Оби, Кети, Парабели. Она насквозь пропиталась прогорклым запахом рыбьего жира, вызывая тошнотворный рефлекс у местного начальства. Тысячи мух, взяв её плотным кольцом в спадавшей жаре, настырно лезли в трюмы, где когда-то перевозилась рыба, а нынче сотни выселенцев – в Парабель.