– Дыши, пожалуйста, дыши, – не отпускала его девушка. – Хочешь, кричи на меня…
«Хочу кричать, хочу, не могу. Почему не могу, не понимаю? Почему?»
– Сколько хочешь, кричи после. Дыши только…
Но вот голос Алисы пропал, а Вадиму только сильнее принялись драть на лице, царапать глаза, разжимать зубы и раскрывать рот. Его же в ответ подёргивало от каждого такого касания. Ну а после того, как его закоченевших губ внезапно коснулись незнакомые губы, им овладела агония. Померещилось, будто голову его потянули назад и выгнули шею чуть вверх. И губы, незнакомые губы всё не успокаивались, прижимались сильно и пылко. И тут вдруг вернулось оно, такое желанное и глубокое дыхание. Ещё под рёбрами невыносимо ломило. И ему бы остановить это мучение, но кто-то управлял им, решал за него, как вдыхать и когда выдыхать, прессуя грудь тяжестью. Последовал ещё один чужой вдох. Потом его ударили под дых, и парень задохнулся.
– Ты отдашь мне моё! Скоро! Я рядом! Да, я всегда рядом, детка! Всегда!
Осколок выскользнул из рук Вадима, жадно хватающего ртом воздух, и свалился на пол, звякнув, и сам он сразу же словно ото сна очнулся. Стекло под его ногами не разлетелось на части, нет, оно осталось целым, как и тот, кто затаился внутри. Когда же взгляды их вновь встретились, незнакомец из отражения рассмеялся, надменно вскинув подбородок. Он всё не успокаивался, глумился над Вадимом из толщи стекла и всё сильней заходился ехидством. Будущий сыщик, раздышавшись, так разозлился, что подался вперёд, поймал ускользающее равновесие и замахнулся ногой, чтобы раздавить неполноценное отражение. Но в нос ему ударил резкий запах, и тут же горечью защипало во рту, загорелось в глазах.
– Да, что ж вы делаете? – вскричал он.
Зажмурившись, он ссутулился и отшатнулся к стене. А когда наконец совладал с собой, его ослепил свет. Он закрылся ладонями, силясь закричать и тут же, не проронив ни звука, осел, повалился на спину и уткнулся взглядом в потолок. Через мгновение его вновь утянуло в темноту, но он сразу же вырывался обратно. Ноги ломало, болезненно выворачивало и вмиг отпускало. Не понимал, что с ним происходит, не принимал самого себя.
Сознание играло с Вадимом в необъяснимые игры. Он всё цеплялся за голоса вокруг и за лица. Вот же Алиса над ним, а это Артём, тут и Павел Петрович нависает, и доктор Григ, который точно поможет. Но в упорной борьбе с жуткими судорогами парень снова и снова проигрывал. Он ненадолго вырывался из темноты туда, где его называли по имени, где Алиса прикладывала к его лбу холод, приносящий облегчение и покой, но снова его тянуло в слепоту и глухоту. Беззвучье тяготило его, и он всё сильнее противился беспамятству, тянулся к Алисе руками, но получалась возня. Безумное желание дотронуться, ухватиться за её плечи и приподняться, чтобы видеть зелёные глаза и слышать звенящий голос, никак не могло исполниться, он снова терялся, но тут же находился.