Мертвые слова, как их называл Гумилёв, начали свою агрессию в самом начале двадцатых годов. Произнесенные или написанные без участия ума и сердца говорящего или пишущего, взятые напрокат, готовые стереотипы, словесные штампы о классовой непримиримости, коллективизме, оптимизме и т. п., они осуществляли скрытую цель истребления свободной мысли, социальной справедливости, малейшей оппозиционности. Новояз производил в сознании человека необратимые изменения, разрушая способность к фантазии, к воображению, к эмоциональному дифференцированному восприятию неортодоксальных понятий.
Конец ознакомительного фрагмента.