– А ты думаешь, все остальные, про которых написано «зверски замучены», и впрямь замучены? – отстаивал свой вариант текста Женька. – Главное, чтобы красиво звучало. Тогда этот твой далекий предок обязательно останется в памяти потомков. И там, у себя на небе, будет нам благодарен.
Последний аргумент показался Лешке крайне весомым.
– Пиши, – разрешил он Женьке.
Не успел, однако, тот вывести даже первой буквы, как перед ними возникла разъяренная смотрительница музея-крепости.
– Вы что это тут хулиганите? – вцепилась она в Женькино плечо.
– Мы не хулиганим, – тщетно пытался вырваться Женька.
– Просто осматриваем, – подхватил Лешка.
– У него тут далекий предок сидел! – выкрикнул Женька.
– Знаем мы ваших предков, – не отпускала Женьку смотрительница. – Такие хулиганы, как вы, скоро всю нашу крепость ругательствами испишут. Каждую ночь ваши художества соскребаем.
– Я из рода Пашковых, – оскорбился Лешка. – И никакие ругательства мы не пишем.
– Восстанавливаем эту… – заорал Женька. – Историческую справедливость.
– Вот сейчас и пойдете ее со мной восстанавливать к директору в кабинет, – поднесла к губам свисток смотрительница.
– Не надо! – повис на ее руке Пашков.
– А вы, может, сюда вообще без билетов прошли? – охватили совсем небезосновательные подозрения смотрительницу.
Положение складывалось угрожающее. Темыч, Женька и Лешка и впрямь просочились в крепость-музей безо всяких билетов. У входа они примкнули к толпе иностранцев, причем Лешка для пущей убедительности несколько раз проорал: «Ду ю спик инглиш?» Этим он поверг в полный шок делегацию смуглых черноволосых иностранцев, которая общалась между собой на каком-то птичьем языке.
И вот теперь обман мог раскрыться. Этого допустить было никак нельзя.
– Мы билеты на входе отдали, – нашелся Пашков.
– Отпустите ребят. Они тут со мной, – вдруг пришел им на выручку какой-то мужчина лет сорока.
– Дядя Вася! – немедленно сориентировался Женька. – А мы тебя ищем, ищем.
– Вот хотели даже записку тебе тут на стене оставить, – радостно сообщил Пашков.
– Приглядывать надо за своими племянниками, – враз поскучнела смотрительница. – А то у нас через таких скоро вообще от казематов ничего не останется.
– И Бастилия падет, – усмехнулся мужчина приятной наружности.
– Гражданин! У нас тут не Бастилия, а Петропавловская крепость, – строго сказала смотрительница и ушла.