Ванька приподнялся на мощной спине зверя, оставшейся практически неподвижной, отчего и казалось, что движется он лёжа на каком-то помосте. И только сейчас сообразил, что попал в незнамую заваруху. Ванька поразмыслил: если вепрь его сразу не съел, очевидно, он для чего-то ему понадобился. Но для чего – сложно было представить. Поэтому, слегка ухватившись за шерсть животного, Ванька подобрал под себя колени, чтобы ненароком не свалиться – он же не знал, где находится и как попасть домой, – и начал продумывать свою жалостливую речь к вепрю про то, что он хочет домой, что дома у него остался отец, которому сложно будет одному справляться с хозяйством, что он-де помощник, что как же он оставит родного отца и так далее.
Ванька успел нараспев пропричитать только половину своей продуманной речи, когда вепрь пренебрежительно фыркнул, словно ему надоело слушать подобные разглагольствования. После этого у Ваньки потерялся всякий запал на упрашивающие отпустить его речи. Обидевшись, что неразумное животное не дослушало, он замолчал.
Вот уже на востоке начал заниматься рассвет. Вот уже лесные жители приступили к своим делам, встречая новый день. Вот уже утрешняя роса осела на пробивающейся травушке. Вот уже проснувшиеся птицы полетели по небу. А вепрь так и продолжал нестись с ношей. А Ванька так и не знал, куда и зачем.
Волшебный зверь нёс его всё утро, весь день и весь вечер. И только ближе к ночи вепрь остановился где-то в лесу. Ванька не заметил, как оказался на земле: вот он сидел на закорках, всем своим существом впитывая дух отчего-то знакомого леса, и вот уже стоит возле животного, оказавшегося больше, чем Ванька представлял. Он с благоговением уставился на огромного, мощного, такого величественного и вместе с тем бережного зверя, насмешливо и словно по-братски смотрящего на него. Ванька потупился: отец учил его, что таращиться на кого-либо неприлично. Ему захотелось поделиться мыслью и с вепрем, до сих пор пристально рассматривающим своего узника, но и это было бы неприлично. Потому Ванька снова обратил взгляд на окружающие его чужие места.
Наконец вепрь мотнул огромной мордой куда-то в сторону, дескать, иди туда. Ванька недоверчиво перевёл взгляд и с мольбой посмотрел на животного в ответ, мол, действительно ли ему нужно туда идти. Но зверь не шутил. Он доверительно рыкнул и, толкнув Ваньку в спину рылом, затопал в противоположную сторону, словно у него были другие дела. Тяжело вздохнув, Ванька смирился с тем, что ему надо двигаться в указанном направлении.