…июня 1835 года
Спешу поведать: в прошлом месяце я родила чудесного мальчика! Хотела назвать Николаем, но Пушкин воспротивился, предложил два имени своих давних предков, я выбрала Григория. Нынче уже чувствую себя лучше, а при родах несказанно страдала, мучилась более обыкновенного, но, слава Богу, все обошлось.
Со здоровьем обошлось, хоть и слаба я, а времена суть нерадостные, и Пушкин такой скучный, утомленный. С ним поссорились мы незадолго до родов, и он умчался в Тригорское неведомо для чего. Он-то бежит наших бесконечных бед, а я – с ними да с детьми остаюсь. Явился он домой на следующий день после родов, и я простила ему нашу ссору. Как бы ни было мне трудно в семье с такими хлопотами о муже, детях, братьях, сестрах, Маминьке, с бесконечными неразрешимыми тяжбами и долгами, а куда деваться?
Мы оставались должны Жандимеровскому за квартиру. Судом в апреле велено заплатить. Долг этот более тысячи рублей, да где их взять? Теперь вот описывают семь душ крестьян в Кистеневке на удовлетворение иска. Да к тому же Пушкин, видите ли, отказался от своей доли доходов в пользу сестры! Весьма кстати! «Пугачев» его, с февраля начиная, почти не продается, все бранят сочинение. Хорошо, хоть часть долгов сумели отдать в январе, когда – поначалу – он продавался, а осталось за нами ужасно много – 60 тысяч! Будучи связан службой, Пушкин сочинять не может. Не служить нельзя – жалкие 5 тысяч жалованья, а деньги! Расходов вот только в пять, а то и в шесть раз более, беда! Оттого и мечется, и грустит, оттого и бранимся!
Благо, Маминька прислала денег на рождение внука, а то ведь не знала бы, что и делать. Перед прислугой стыдно! Кружится голова моя, не ведаю, что предпринять! Вновь размышляю, не уехать ли в деревню на несколько лет? Тогда балы зимние ежедневные и визиты, от которых не подобает отказываться, а все они требуют больших расходов, не надобны станут.
А иначе поразмыслить, так ежели тетушка дарит нам платья, то траты на балы не так уж и велики, и как сестер бросить, ежели обе не замужем? Зачем я их к себе забирала? Взялась быть им Маминькой, так следует и далее помогать. В июле в Петергофе будет праздник – день рождения Ее Величества, – невозможно не явиться. И сестры ждут не дождутся, словно малые дети!
Мне иногда так худо, что не могу ни читать, ни писать, ни работать что-либо. Лежу, плачу и только о деньгах думаю, где их раздобыть?