Уроды (кстати, действительно уроды – из какой выгребной ямы их
только выкопали?) не подозревали о моём существовании, они
были слишком заняты увлекательным занятием, так что моё
появление стало большим сюрпризом.
Я не встал взывать к совести, увещевать и уговаривать.
Педагогика слов тут бесполезна, нужны совершенно иные
аргументы, такие как прямой в голову или боковой по рёбрам.
Можно в другой последовательности.
Пользуясь элементом неожиданности, вырубил парочку ближайших, и
внимание всей компашки резко переключилось на меня. Они
перераспределили цели, четверо по-прежнему занимались
девушкой, а пятый бросился на меня. Это был мечник, и я
моментально понял, что столкнулся с умелым противником. Да, за ним
не чувствовалось школы фехтования, рубился он не по
академическим правилам, зато в каждом выпаде чувствовался
опыт реальных боёв не на жизнь, а на смерть.
Мечом он орудовал лихо, махая им, словно пёрышком. Я с трудом
парировал его полные ярости выпады. Эту схватку надо
заканчивать как можно быстрее, я такой темп долго не
выдержку. Да и трофейная сабля уступала отлично
сбалансированному мечу. Я положил на неё глаз сразу, как
только увидел в бою. Пора ей менять владельца.
Мы схлестнулись снова, на сей раз на очень близкой дистанции.
Противник распространял вокруг себя столь отвратительные
миазмы, что я едва не задохнулся. Мужик вонял хуже
помойки.
Наше оружие скрестилось. Мы оказались лицом к лицу. Морда у
мечника была укутана на манер бедуина, сквозь грязные,
пропитанные гноем и кровью тряпки, виден только злобный
прищур нечеловеческих глаз. Раньше меня бы это смутило, но
после столкновения с целым отрядом воинственных обезьян, я был
готов к любому. Даже к встрече с инопланетным монстром из
голливудского ужастика.
«Бедуин» злобно прошипел. Это было ругательство, но прозвучало
оно на абсолютно неведомом языке.
– Сам такой, – сказал я и вспомнил о другом трофее –
ножике.
Ты-то мне и нужен! В тело мечника он вошел мягко, словно в
масло. Ничего удивительного, когда знаешь анатомию, а она у
«бедуина» оказалась вполне гуманоидной. Урод сдох
моментально. Подбирать его меч было некогда: девушке пришлось
совсем уж несладко – она по-прежнему билась с превосходящим
врагом, и уже порядком сдавала.
Я рубанул по стоявшему спиной врагу, не рассчитывая снести тому
голову. Сабля была слишком тупа для этого. Однако удара
хватило, чтобы он схватился за шею, из которой фонтаном
хлестала кровь: я перерубил важную артерию. Стало ясно: этот
уже не жилец.