– Ты молодец, страх поборола, бабушке помогла.
На верху горы воздух сладкий, небо близко. Вот бы оторваться и полететь!
В свой маленький, вросший в землю домишко, мы возвращаемся победителями. Чумазые, часто с небольшими ожогами на руках и коленках, с опалёнными волосами, ресницами мы несём полные вёдра добычи: бабушка – большое, я – маленькое.
Черно-белая фотография семилетней девочки являет удивление и протест. Это выражение запечатлелось навсегда и было заметно в 17-, 25- и даже 40-летнем возрасте. Я не могла принять мрачный мир непонятных вещей и упорно надеялась вернуться Домой.
Неужели и вправду бывают ошибки?
***
Как бы там ни было, я жила и осваивалась с новыми реалиями. Трудности роста преследовали меня, но давали шанс на продолжение жизни. В три года я победила воспаление лёгких, а маленький братик ушёл на небеса, несмотря на все старания бабушки Арины.
В ту ночь, на столе, покрытым лоскутным одеялом, мы с братом лежали завёрнутые в тёплые старые шали, как две личинки, ждущие развязки. Тусклая лампочка на длинном шнуре слегка колебалась, наподобие маятника, от горестных вздохов – претворяя рисунок борьбы со смертью.
Всю ночь ворожея творила молитвы над чашей с водой, но к утру, обессиленная, тихо и виновато сказала матери:
– Не жилец Сашенька.
Я видела усталые лица, их немую просьбу о помощи, видела, как из братика ушла жизнь, он стал чужой.
И тут последовало событие, прервавшее плач двух женщин. В открытую форточку со стороны улицы просунулся железный прут с крючком и сдёрнул платье, висевшее на гвозде возле окна. Это платье было единственной одеждой, в которой мать ходила на работу. И теперь оно исчезало на глазах. Послышался восклик и шум шагов убегающего человека.
Женщины замерли. Когда бабушка опамятовалась, перекрестившись, сказала:
– Он, бедный, порезался о стекло и сильно поранился, вся рама в крови. Мама перевела взгляд на маленькое неживое тельце и громко разрыдалась.
Мой паровоз, пыхтя, миновал злополучную станцию. Во мне промелькнула кратковременная радость жизни и перешла в сон, спрятавший меня глубоко-глубоко в центре Острова. Вокруг невообразимо далеко простиралась гладь абсолютно спокойных вод.
* * *
Вместе с раскрывшимся цветком выздоровление стало началом моей личной коллекции ТАЙНОГО, которую я хранила и умножала, но никому не говорила о ней до сегодняшнего дня. Уже тогда, в совсем раннем детстве, впервые после смерти братика, меня интересовало, в чём тайна жизни, и кто ею распоряжается.