– А папочка уехал за продуктами. Молоко менять, – Раечка в свои четыре годика училась опытным путем экономике и логике. – Поменяет, запасемся продуктами. Не поменяет – будем жить на картошке и сале. И на молоке. Но и это хорошо – у других и того нет, – с печальной маминой интонацией произнесла она. – А что ты теперь будешь делать?
Нина задумалась. Не такой это простой вопрос. Надо с Валентиной поговорить по душам. Уж конечно, не спать. Хватит, выспалась! Во-первых, надо узнать, что происходит. Надо выяснить судьбу их приемника. Не у Раечки, конечно. Она потом все с Нининой интонацией перескажет каждому, кто её спросит. Надо наладить связь с бывшими одноклассниками. Наверняка, кто-то живет до сих пор дома, а кто-то, как и она, с учебы вернулся… Планы, планы! Как много мечтателей из-за неосуществленных планов превратилось во всеобщее посмешище. Нет, она планировать будет, только когда узнает обстановку. И Нина с этого момента поняла, что будет решительно действовать!
Охватившее её воодушевление победило тяжелые воспоминания, она чувствовала себя смелой, сильной, способной бороться. Вскочила, кое-как позавтракала, оставила дом на Тому (мать с Валентиной отправились в гетто картошку на одежду поменять) – и вперед, в центральную усадьбу. Надо скорее своих отыскать.
– Нинка, стой! Ты что, с неба свалилась? Здравствуй, – голосом Ивана, её соседа по парте, обратился к ней коренастый парнишка. Нинино сердце потеплело при этих несколько приглушенных звуках (из-за специфики голоса ему никогда не доставались главные роли в их театре, а такие штуки мог показывать, что только держись!) и тут же ожесточилось: поверх рукава рубахи парня была повязана эта отвратительная тряпка «Policei». Нинка нахмурилась:
– Ты сам откуда свалился? – Нинка смотрела исподлобья. Иван знал, что за этим последует решительный переход к наступательным действиям. Он улыбнулся старым воспоминаниям о ежедневных перепалках с соседкой по парте из-за чернильных пятен, сломанных грифелей, царапающих перьев: такое милое доисторическое прошлое! Этот последний год учебы, когда Нинка училась в Могилеве, он сидел один, занимая всю парту книжками и блокнотами, и старательно слушал каждое слово на уроке. Математик сказал однажды:
– Давно надо было учебой заняться. Театр не принесет такой пользы, как знание математики. Я рад, что обрел ученика.