— Ну что, кто первый? — раздался от дверей парилки голос
Ивана.
— Семен, давай ты, — сказал Глеб и уже повернулся к Ракитину,
чтобыпредостеречь его: «Держись подальше от окна», — когда тот,
вскрикнув, отпрянул от него, после чего упал на колени, прижимая
ладони к лицу.
— Что с тобой? — Ваксин, выронив бутерброд, бросился к товарищу,
а Чужинов с Поликарповым прыжком оказались по обе стороны от окна,
синхронно щелкнув предохранителями пистолетов.
Ваксин, подхватив Ракитина под мышки, отволок его в сторону.
— Тащи его в парилку, да не забудь дверь прикрыть, чтобы не
отсвечивало.
— Я сам дойду. — Ракитин, все еще держа ладони плотно прижатыми
к лицу, поковылял к дверям.
Глеб с Семеном напряженно слушали звуки за окном, но тщетно: ни
скрипа снега, ни шороха, — полная тишина.
— Что это могло быть? — шепотом спросил Поликарпов, Глеб
промолчал.
Наконец дверь в парилку приоткрылась.
— Лоб у него до кости распластан, — сообщил Ваксин. — Только
тварь могла так сделать. Швы накладывать надо, кетгут у кого
есть?
— В моем рюкзаке возьми. — Поликарпов теперь, когда выяснилось,
что Ракитин пострадал не от выстрела, звука которого они не
услышали, говорил в полный голос. — Стоп. Сейчас сам достану, а то
перевернешь там все.
— Ну и напарничка ты себе подобрал, — сказал Семен, когда они
остались с Чужиновым наедине. — Вечно с ним что-нибудь
случается.
Чужинов пожал плечами: тварь через окно могла дотянуться до
любого из них, все они по очереди к нему приникали, но не повезло
именно Ракитину.
Светало, лицо Семена уже можно было разглядеть достаточно
отчетливо, и Глеб видел, что тот хмурится. Не из-за Ракитина,
конечно: ситуация, в которую они умудрились попасть, ничего
хорошего не обещала.
— Что дальше-то делать будем, Глеб?
— Для начала все-таки перекусим.
— А потом?
— Потом землю копать придется.
— В каком смысле?
— В самом прямом, Семен.
Чужинов хотел сказать что-то еще, когда на крыше послышалась
возня, после чего последовал такой удар, что люк содрогнулся.
— Выдержит, — заверил Поликарпов, хотя Глеб и не сомневался. —
Так зачем копать?
— Все соберемся, тогда и расскажу. Мог бы и сам догадаться.
Лоб Ракитина обмотали толстым слоем бинта, сквозь который
большим темным пятном проступала кровь, сам он выглядел
виновато.
— Черт ее знает, откуда она взялась. Я вроде и голову в окно не
высовывал, и стоял не так близко, и вдруг — раз!