– Пойди, собери веток для костра, – приказал верзила сыну, затем повернулся к напарнику, – достань из рюкзака бутылку, в горле пересохло.
Он поднял канистру и, запрокинув её над головой, принялся пить большими глотками.
– И мяса нарежь для шашлыка, – сказал он.
Он сел на земле и принялся растирать ноги.
– Мясо косули нежнее козлиного, – разглядывая Эмина, продолжил он, – но жестче, чем у ягнёнка. Слышишь, родственник, может нам чёрненького ягнёнка заколоть? Вон, какой аппетитный.
Коротышка отбросил в сторону нож и вскочил.
– Ну, ну. Шучу, – примирительно сказал верзила, – просто он такой милый. На зоне был бы всеобщим любимчиком.
Его рот скривился в похотливой улыбке.
Коротышка хотел что-то сказать, но передумал. Бросив искоса взгляд на прислонённых к дереву ребят, он вновь принялся за работу. Эмин наблюдал за ним. Он почувствовал, что этот тщедушный на вид человек – возможно, их единственный шанс спастись.
Он с надеждой посмотрел на друга. Откинув голову назад, Заур ненавидящим взглядом буравил своего обидчика. Эмин тихонько ткнул его в бок, но тот даже не повернул головы.
Наступила тишина. Время будто бы остановилось. Поляна с разбросанными по ней вещами, деревьями вокруг, камнями, тёмно-фиолетовым небом над головой и людьми вдруг превратилась в странную сцену из страшной, волшебной пьесы.
– Я писать хочу, – неожиданно обратился Эмин к верзиле.
Тот не спеша допил водку: – Давай. Я разрешаю.
– Я так не могу. Отведите меня в сторону.
– Не видишь, все заняты, – лениво ответил верзила, – спусти в штаны.
Коротышка молча подошёл к Эмину и рывком поднял его. Верзила в бешенстве вскочил на ноги.
– Не смей! – зарычал он.
– Ты что, шашлык их мочой занюхивать собрался? – спросил его коротышка.
Верзила испытующе посмотрел на напарника.
– Ладно. Только недалеко и ненадолго. И чтобы я вас видел. Ещё сбежит ненароком.
Коротышка, демонстративно толкая Эмина в спину, отвел его метров на пятнадцать вверх по тропинке.
– Вот уж не думал, что придётся расстёгивать чужие ширинки, – громко сказал он, – отвернись. Ещё штаны мне забрызгаешь.
Пока Эмин лихорадочно соображал, что сказать коротышке, тот потянул за молнию и сдёрнул с него брюки. От обиды и стыда у Эмина на глаза навернулись слёзы. Коротышка встал у него за спиной. Его пальцы, словно клещи, стиснули плечо мальчика.