— Здравия желаю, товарищ сержант!
— Вольно! — Ее смех звенит серебряным
колокольчиком. — К пустой голове руку не прикладывают.
— Настенька, а кто вам сказал, что эта голова пустая? Она
под завязку забита мыслями о вас! — решаю «закосить» под
д'Артаньяна я. — А то, что вы имели в виду, называется
«головой непокрытой».
— Можно на «ты», бессовестный льстец, — снова смеется
она.
— Договорились, — тут же соглашаюсь я. — А какими
ты судьбами тут, да еще в таком умопомрачительном виде?
— Вообще-то я тут служу, в связи. А это — мое форменное
обмундирование.
— Оно тебе ужасно идет! — Блин, я сегодня прямо сама
галантность, не переборщить бы, а то примет за мелкого ловеласа и
Казанову «местечкового розлива». — А кем, если не военная
тайна?
— Телефонисткой на коммутаторе.
— О! Теперь у меня есть причина незаконно подключиться к
местной военной телефонной сети. Сделаю «врезку» и буду звонить,
чтобы послушать твой голос.
— Болтун! — изобразив на лице шутливое осуждение,
говорит она.
— Болтун, — с виноватой физиономией соглашаюсь
я. — Зато галантный и обаятельный.
— Скорее, нахальный и назойливый, — подначивает меня
Настя.
— Отставить! — пытаюсь изобразить суровость на
физиономии. — В твое сознание вкралась страшная ошибка, и ты
приняла за названные тобой только что недостатки пару несомненных
моих достоинств!
— Да что ты говоришь? И каких же это?
— Уверенный в себе и настойчивый.
В ответ Настя снова смеется негромким и очень красивым
смехом.
— Да уж, Михаил, от скромности ты точно не умрешь.
— А смысл? Настенька, вокруг полным-полно куда более
веселых способов «врезать дуба». Так зачем останавливаться на таком
унылом и неинтересном?
— Хм, знаешь, а в этом, пожалуй, что-то есть! —
согласно кивает она. — Ой, заболталась я тут с тобой, пора
мне!
Я легонько придерживаю уже собирающуюся уходить девушку за
локоть. Ну, была не была!
— Еще один вопрос можно? Что ты делаешь сегодня
вечером?
Настя как-то уж очень внимательно смотрит на меня.
— А что?
— Да вот, собрал все остатки храбрости и решил тебя
пригласить на свидание.
— Ох, ничего себе, ты наглый!
— Настойчивый, — глядя ей прямо в глаза, поправляю
я.
— Нет, настойчивый, сегодня — никак. Служба.
— Тогда завтра, — не сдаюсь я.
Настя явно в некотором замешательстве от моего напора.
— Ну, хорошо. Завтра, но только если погода будет
хорошая.