— Ладно, дед Тимоха, уболтал, поехали. А с этими, — я
киваю в сторону трупов на обочине, — и с «уазиком» чего делать
будем?
— А что мы можем? УАЗу хана, радиатор и движок пулями
сильно побило. Так что в Червленной на въезде старшему наряда
Стражи скажем, они за своей техникой точно поедут. Если не починят,
так на запчасти разберут. Ну, и этих прикопают заодно.
— Понятно.
Я закидываю свои трофеи в кузов «Бычка» на какие-то плотно
набитые брезентовые баулы рядом с Егором и лезу в кабину.
Поехали.
Едем довольно шустро, насколько позволяет состояние дороги. Нет,
можно было бы и побыстрее, не развалились бы, но с раненым в кузове
играть в Шумахера не стоит. Я загодя достал из трофейного ранца
несколько кусков мяса и сейчас с удовольствием лопаю. Вкусно.
Похоже на говяжий балык, что я когда-то пробовал на Украине. Вот
только специй, на мой взгляд, многовато. Я хоть острое и люблю, но
тут — явный перебор. А дед Тимоха рассказывает мне про свое
житье-бытье, про то, что держит в Червленной небольшую, но
популярную в народе лавочку, торгующую экипировкой, снаряжением и
форменной одеждой и обувью. Товар закупает оптом в Моздоке. Решаю
кинуть первый пробный камень и проверить, сильно ли изменился
Моздок за эти тридцать лет.
— В «Икаре»* покупаешь?
— Не только, но и там тоже, — отвечает дед Тимоха и
продолжает свой рассказ.
Домой они обычно возвращаются с большими военными конвоями,
такой как раз выйдет из Моздока и пойдет в Ханкалу послезавтра. Но
у какой-то подружки Егора и Оксаны завтра день рождения, они
вскладчину уже и подарок прикупили. Вот и уговорили отца выехать
вчера, напросившись в компанию к знакомому патрулю Дорожной Стражи.
М-да, вот и прокатились…
Доедаю мясо и достаю из РДшки флягу с зеленым чаем. Делаю пару
больших глотков. Нет, жить определенно хорошо! Спохватившись,
предлагаю угоститься попутчикам. Дед Тимоха, объезжающий очередную
промоину на дороге, только отрицательно крутит головой, а вот
Оксана берет у меня протянутую флягу.
— Ой, а что это такое?
А, ну да, видимо, чай «Липтон» тут не так хорошо известен, как в
наше время. Вдруг захотелось подурить. Я делаю страшное лицо и
зловещим хрипящим шепотом сиплю:
— А это, девица, зелье приворотное! Теперь навек моя
будешь!!!
Несколько секунд наблюдаю, как испуганно вытягивается ее
симпатичное личико и широко раскрываются и без того большущие
глаза, а потом, не выдержав, сначала прыскаю в кулак, а потом
начинаю хохотать в голос.