— И не стыдно тебе, взрослому мужику, девчонку-то
кошмарить? — укоризненно, но широко при этом улыбаясь, качает
головой дед Тимоха.
Оксана, сообразив, что я пошутил, фыркает, будто возмущенная
кошка, бросает фляжку мне на колени и отворачивается. Сквозь шум
двигателя и дребезжание кузова слышу ее обиженный шепот:
— Дурак.
Снова ухмыляюсь, а потом пробую вытянуть из словоохотливого
Тимофея Владимировича еще хоть какую-нибудь информацию.
— А что, чеченцы у вас тут часто такие фортели
выкидывают?
— Да что ты, Мишань. Местные-то, равнинные, только сразу
после Большой Тьмы, когда мы с Америкой друг друга расфигачили,
бузили. Побандитствовали не слабо, но только после того, что им
ханкалинские устроили, затихли, как отрезало. А все это уже сколько
лет назад-то было! Так, сейчас, ну да, аккурат в тринадцатом году
вояки по ним утюгом и проползли. И вот уже двадцать семь лет —
тишина. Живут как нормальные люди: торгуют, скот, виноград и
хлебушек растят. В Комендатурах служат и в Дорожной Страже. Только
вот развалины тут да вокруг Шали на память о тех временах и
остались. Мертвая Земля… А эти, — он неопределенно махнул
рукой себе за спину, — они не местные. Из горских Непримиримых
Тейпов. У них как молодняк подрастет, так идут в набег на равнину.
Обряд этой, ини… или… тьфу, блин, посвящение в воины, короче.
— Инициация? — автоматически подсказываю я, а у самого
голова занята совсем другими мыслями. Значит, Большая Тьма — это
война, причем скорее всего ядерная. Центральная власть, похоже,
физически исчезла вместе с Москвой. И местные «зверьки» начали
вовсю резвиться, позабыв, что вместе с Москвой и центральной
властью исчезли и те, кто не давал военным порвать их в клочья. И
военные устроили то, что дед Тимоха назвал коротким, но емким
словом «Резня». Судя по тому, как сейчас выглядит Алпатово, было
весело.
— Точно, она самая. Вот, видать, опять подросли волчата,
крови попробовать с гор спустились. Вот и хлебанули от души…
Слушай, а ты вообще чем заняться-то думаешь?
— Вот приеду, осмотрюсь, тогда на месте и посмотрим.
Хорошему бойцу всегда дело найдется, — уклончиво отвечаю
я.
— Это ты прав. Дел нынче много. Можно в Вольных Стрелках
походить, у них сейчас вроде Костя Убивец старший. Заседают в
«Псарне». И заказы к ним идут все время, Охранные Роты Комендатур
да ханкалинский ОсНаз не везде и не всегда успевают. Но Убивец не
всякого к себе возьмет. Можно в нашу Комендатуру, в Охранную Роту.
Комендант наш, капитан Костылев Игорь Васильевич, мужик хороший,
справедливый. Про него еще ни один подчиненный дурного не говорил.
А уж я со служивыми у себя в лавке каждый день общаюсь. А то вообще
дуй в Объединенную Войсковую Группировку в Ханкале. К
Генерал-Губернатору. У меня там Федька, старший мой, уже до
старшины во Второй Роте ОсНаз дослужился. Скажу ему, он за тебя
похлопочет. Парень ты крепкий, умелый. Вступительные испытания
пройдешь без проблем.