Без пятнадцати девять, когда я подошел на площадь перед
Комендатурой, там уже стояли два бортовых «Урала», бронированная
«буханка» и открытый УАЗ с пулеметом на турели. Лейтенант не
подвел, по его команде мне тут же выделили место в салоне
«буханки», и ровно в девять колонна тронулась в путь.
Всю дорогу с интересом гляжу по сторонам сквозь мутноватый
триплекс. До самого Толстого-Юрта особых изменений в пейзаже не
заметил, разве что только мост через Терек превратился в настоящее
чудо фортификации. А так — все те же бесконечные виноградники от
вала охраняемого периметра и до самого Терека. Все те же поля вдоль
дороги, с которых, судя по стерне, только-только скосили пшеницу (а
может — рожь, не силен я в агрономии, но то, что какие-то
зерновые, — факт). Все те же стада овец и коров, пасущихся на
крутых склонах. Нет, ей-богу, чеченские коровы меня просто пугают!
Они, периодически, спокойно щиплют травку на таких кручах, куда и
тренированный альпинист без снаряжения не залезет. А этим рогатым —
хоть бы хны! И снова резко бросается в глаза почти полное
отсутствие автомобилей. Мы несколько раз обгоняем верховых, нам
уступают дорогу, съехав на обочину, телеги. Из одной нам вслед еще
долго машут, радостно визжа и прыгая, трое ребятишек, где-то лет от
трех до шести. Для них машины — явная диковинка. Елки-палки, это
что же, мне придется на кавалериста переучиваться? Расстояния-то
тут весьма приличные, пешком ходить — с ума сойдешь и ноги по
колено стопчешь. А каждый раз на «попутку» надеяться — глупо.
Сегодня подфартило — а вот завтра нет. И что тогда делать? Или надо
где-то машину раздобыть. Уж с бензином тут, слава богу, проблем
никогда не было и не будет — места такие. Вот только где ж ее
достать, машину? Они тут, судя по всему, на вес золота. А с
финансами у меня пока, мягко говоря — не очень. Под такие вот мысли
и доехал до самого Терского хребта.
Расположившийся у его подножия Толстой-Юрт изменился также
сильно, как и Червленная. Во-первых — сильно увеличился в размерах,
ну да, Костылев же говорил, что многие беженцы из Грозного и горных
районов в этих краях осели. Во-вторых — обзавелся такой же
крепостной стеной. А на стоящий рядом с селом нефтеперегонный завод
вообще глядеть страшно. Просто стальной дикобраз, стволами во все
стороны ощетинившийся. Из-за высоченной стены только кончики труб с
«лисьими хвостами» факелов торчат. Хотя чего странного? Нефть и
бензин теперь — главное богатство здешних неспокойных краев. И
богатство это очень нуждается в серьезной охране. Проскочили
серпантин Терского хребта по гравийной объездной, которой раньше
тут не было, объехали по кругу станицу Петропавловская, укрепленную
ничуть не хуже, чем Червленная или Толстой-Юрт, и тоже неслабо
разросшуюся. Похоже, мелких селений тут совсем не осталось. Все за
мощные стены крупных сел и станиц подались. На перекрестке
Аргун-Грозный колонна притормаживает, высаживая меня, и уходит
вправо — на Ханкалу. А мне — налево. Вон он, Аргун, километрах в
двух, сразу за мостом через одноименную реку, уже окраина видна.
Два километра по хорошей погоде, да без «брони», пусть и при оружии
и полном БК, это просто приятная прогулка. Минут через тридцать я
уже подхожу через мост к хорошо укрепленному блокпосту с почти
такими же воротами, что и в Червленной, разве что чуть пониже, на
въезде в город. Опа, гляди-ка, а памятник уцелел! Словно старому
знакомому киваю огромному бронзовому орлу, клюющему змею*.