Дико завизжав, Жан-Пьер выронил шпагу
и попытался зажать рану обеими руками. Но я не оставил его в покое
– схватив левой рукой за шею, запустил его навстречу бросившемуся
на выручку Шарлю. Упав под ноги товарищу, блондин, все так же
противно визжа, принялся кататься по примятой траве, а получивший
пару дюймов стали в левую ключицу брюнет, сильно побледнев,
медленно осел на землю.
– Он убил меня, Шарль, убил! Боже
мой, как больно! – истерил пухлый блондин.
– Что теперь будет? – мужественно
просипел Шарль, зажимая рану правой рукой.
– Да ничего, – спокойно ответил я, –
сейчас скажете, что были неправы, и можете идти к ближайшему
лекарю. Или домой, если хватит сил дойти и если у вас есть семейный
лекарь. Ну а если не признаете свою неправоту, то… – я выразительно
взмахнул шпагой, пытаясь стряхнуть с ее кончика каплю крови.
– Я не могу идти, я умираю! –
продолжил орать Жан-Пьер.
– Может, добить его? – задумчиво
спросил я у брюнета.
– А! Нет! Нет! – неожиданно блондин
вскочил и довольно шустро побежал к пролому в ограде сада.
– Доброе слово творит чудеса! Ну же,
сударь! – обернулся я к Шарлю, которому теперь предстояло отвечать
за себя и за друга.
– Мы были неправы, шевалье, – с
трудом выдавил из себя брюнет, – приносим вам наши извинения.
Что ж, большего мне и не требовалось.
Можно было, конечно, стать в позу и потребовать шпаги молокососов,
чтобы потом взять за них выкуп, но, во-первых, наш спор не стоил и
выеденного яйца, а во-вторых, не хотелось вызывать на месть их
заносчивую родню. Зачем мне эти проблемы? А так – и вежливости
мальчиков научил, и отделались они легкими ранениями. Особенно
блондинчик. Лекарь промоет его царапину и через неделю от нее и
следа не останется. С брюнетом не так аккуратно получилось, но тоже
ничего страшного. Надеюсь, что эти раны добавят молодым людям
мозгов, а не заставят их кровь кипеть от бессильной злобы.
2
Если тебе уже тридцать лет, а ты не
устроил свою личную жизнь, если у тебя по-прежнему ни гроша в
кармане, а родовое поместье заложено-перезаложено еще твоими
предками, если ты снимаешь дешевую комнату в дешевой гостинице,
если ты не смазливый красавчик, чтобы пользоваться успехом у
прелестных и богатых дам, то ты – никто. Именно никто. Вообще-то, я
– мелкопоместный дворянин Рене Орлов, потомок выходцев из Ориосии,
сто с лишним лет назад поступивших на службу к королям Эскарона и
благополучно осевших в королевстве. И в этот момент я тоскливо
глядел на маленькую пирамидку из медных монет, возвышающуюся на
грубо сколоченном столе. Деньги стремительно заканчивались. Его
Величество Филипп Восьмой принципиально не хотел ссориться ни с кем
из соседей. А в отсутствие войны чем заработать на пропитание
дворянину, не отягощенному родительским наследством? Поступить на
воинскую службу, получить должность в одном из Департаментов,
наняться в охрану к богатому вельможе или в сопровождение
купеческого каравана или податься в наемники. Но армия и
Департаменты давно укомплектованы, богатых вельмож, нуждающихся в
охране, не так уж много, да и те предпочитают набирать себе на
службу бедных родственников, наемников чаще всего набирали в
Нугулемском королевстве – исконном враге Эскарона, поэтому
эскаронские дворяне предпочитали такому наемничеству охрану
купцов.