Молодой воин хотел что-то ответить, хватаясь за меч, но его еще раз ударили об стол и швырнули на пол. Не позволяя подняться, Эеншард поставил ногу на спину бойца и, навалившись всем весом, прошипел:
– Если еще раз хоть когда-нибудь – я тебе твои яйца неугомонные просто отрежу!
Он зло пнул подчиненного, не давая ему право обнажить меч, словно тот был не достоин такого права, и быстро вернулся к лестнице. Вслед ему летели ругательства, мешавшиеся с кровавыми плевками на пол, но его это не волновало. Эеншард был уверен, что прав и теперь хотел знать считает ли так же северянка, застывшая на последней ступени.
– Она была невинна, – прошептала она с горечью, когда Эеншард приблизился.
– Так я это и сказал, – шикнул Эеншард, упираясь кулаком в стену. – Если я предложу ей денег – это ее оскорбит?
– Оскорбит, – ответила синеглазая куда мягче.
– А что она примет в качестве извинений?
– Тут извинениями ничего не изменишь.
– Но это единственное, что я могу, – признался Эеншард, глядя собеседнице в глаза.
– Вы правы, но это не ваша вина. – Она мягко коснулась его плеча, глядя уже без страха и не защищаясь. – Простите меня за грубость, вы не заслуживали от меня таких слов.
Воодушевленный такими речами, Эеншард едва не коснулся ее талии, но она остановила его руку теперь уже без опаски и сообщила:
– Но я не хочу быть вашей женщиной, поэтому прошу, не прикасайтесь ко мне.
Он убрал руку, на что она благодарно кивнула.
– Как ваше имя? – спросила она.
– Эеншард Клен Дерва.
– Принц Эштара? – удивленно спросила женщина. – Тот самый, что почти разорил Фрет?
Он только нахмурился, но не ответил.
– И не жалко вам страну, города которой вы превращаете в руины?
Эеншард ответил не сразу, пытаясь понять, зачем она это спрашивает, так пристально глядя ему в глаза, а потом все же заговорил, удивляясь тому, как сильно стучит его сердце в груди. Он уже не чувствовал холода, его не раздражал мех и даже потрескавшиеся руки не болели, когда он смотрел в ее глаза. Обычно он утверждал, что ему неведома жалость, но этой женщине он не смог соврать.
– Не я решаю с кем и как воевать, – ответил он приглушенным басом. – Я только выполняю приказы короля, как делал бы это любой воин на моем месте.
– Тогда простите мой вопрос. Теперь я буду знать правду.
Она хотела ускользнуть, но он поймал ее за руку и был готов мгновенно отпустить, если она возмутится. Главное было удержать ее еще хоть на миг, но она не стала возмущаться, даже освободиться не пыталась, обернувшись. Только в глаза посмотрела с волнующим интересом.