Бронепоезда имели большую огневую мощь, маневренность и представляли грозную силу. Кроме них в дивизионе был отряд броневиков, бронированные дрезины, десантные роты, подразделения разведки, связи, ремонтная служба и др. Послали меня в учебное подразделение, где готовили младших командиров, в звании сержанта. Сержанты уже служили не два, а три года. Знал, как матери трудно одной с детьми и, помня своё обещание вернуться домой через два года, я пошёл к комиссару с просьбой перевести меня в обычное подразделение. Комиссар мою просьбу удовлетворил. Меня перевели в отделение связи рядовым, при взводе управления штаба дивизиона. Этим взводом командовал лейтенант Куряпин Александр Михайлович. Служба шла у меня успешно, освоил телефонную связь, азбуку Морзе, работу на радиостанции. Так получилось, что я подружился с начальником медицинской части капитаном Горлович Александром Михайловичем. Какая может быть дружба в армии между капитаном и рядовым? Субординация не позволяет. Но капитан окончил не военную, а медицинскую академию, где была военная кафедра, и к чинам относился спокойно. За неделю до начала войны мне приснился кошмарный сон. Я, находясь в караульном помещении, лёг спать на два часа перед выходом на пост. Приснилось мне: входит страшный старик с косматой бородой и дубиной в руках, подходит к моей кровати и замахивается, чтобы ударить. Я закричал и увернулся от его удара. Это было во сне, а наяву я проснулся уже в момент падения на пол возле кровати. Потом, когда начнётся война, мой сон друзья назовут вещим.
Накануне, в ночь на 22 июня 1941 года, я заступил дежурить на радиостанцию. Через каждые 4 часа я делал сверку связи. Настраиваюсь на свою частоту, но вдруг связь прервалась, мощная радиостанция стала всё заглушать. Голос с этой радиостанции объявил: «Сегодня в 4 часа утра, нарушив мирный договор, фашистские войска бомбили наши города: Киев, Минск, Житомир.… В районе города Бреста, Перемышля наши войска ведут упорные бои. Все на защиту нашей Родины!». Значит – война! Что мне делать? Может – провокация? Надо доложить дежурному по части. Вскоре собралось командование части. Командир дивизиона подполковник Суханов задал мне вопрос: «Почему ты нарушил Устав армейской связи?». Объяснил, что при настройке своей частоты получил такой текст. Мне объявили выговор. Примерно в пятом часу вижу, бегут моряки, «Тревога». Потом бегут наши солдаты из палаток технического парка. «Гарнизонная тревога!». Во второй половине дня строят личный состав дивизиона и комиссар, старший политрук Тюфяев повторяет текст, что я получил по радиостанции на рассвете. Начальник штаба объявил приказ: «О приведении нашей части в боевое положение». В конце приказа прозвучало: «красноармейцу Давыдюку за отличную службу объявить благодарность, присвоить звание ефрейтора и наградить знаком отличника боевой и политической подготовки».