Женщина говорит правду. С кораблем разумеется ни Дефо, ни
Ковалый не справятся.
Доктор делает шаг назад, рядом с его левой рукой панель
управления люком. Олег видит это и понимает, если англичанин сейчас
начнет действовать, то может пострадать.
– Или вы ложитесь в криокамеры, – говорит Райт, – или я помогу
это сделать вам. Решайте!
Олег передергивается при этом слове, всматривается в Еву, в ее
лицо, пытается в мимике и во взгляде увидеть старшего инспектора
Дорова. Не находит. Отводит взгляд.
Начинает снимать одежду. Минута требуется, чтобы снять ее.
Ложится в камеру, кивает доктору, чтобы тот отошел от пульта. Тот
кивает в ответ, отходит.
– Мне жаль, что так получилось, внезапно снова заговаривает Ева.
– Меня взломали, еще когда я находилось на «Глобалисе». Знаешь,
зашла перекусить в одну забегаловку на какой-то милой до тошноты
улочке. И тут меня накрыло. Минуты на две. Не больше. Я подумала,
что у меня глюк.
– Глюк? – переспрашивает Олег; он до сих пор не понимает, как
относиться к этой женщине. Она помогает им, но еще является
убийцей, а значит, подлежит немедленному аресту и изоляции от
общества минимум на пять десятков лет. Но Доров доверяет ей,
несмотря на то, что она практически убила его.
– Кибернизация моего уровня – а это порядка восьмидесяти шести
процентов – подразумевает периодические сбои. Ну, знаешь, как
критические дни. А-а, кому я говорю! Так вот, эти две минуты выпали
у меня из памяти. А, как оказалось, какая-то тварь копалась у меня
в мозгах. Она не смогла подменить основную директиву; возможно, не
успела, но заменила несколько второстепенных, запутала, создала
иллюзию исполнения команд, перенаправила информацию. Короче, я не
видела ни вас, ни Серого, ни техников – никого. Я ехала в своей
машине. Все ехала и ехала. А на деле разносила док вместе с шаттлом
внутри ко всем венерианским чертям!
Последние слова женщина буквально выкрикивает, замолкает.
Крышка медленно опускается, отгораживая инспектора ЭНэС от
внешнего мира.
Вскоре приходит холод».
Холод оставлял его постепенно. Но не просто уходил вовне. Нет,
наоборот, он концентрировался внутри него. Собирался отовсюду,
проникая в организм через поры на коже, через все слои эпидермиса,
сквозь дерму и подкожно-жировую клетчатку. Но он не останавливался
на этом, рвался дальше.