– А что вы так поздно делали в антикварном магазине? Ведь по субботам магазин работает до 16.00.
– Была в гостях у Бориса Львовича. Он большую часть жизни проводит в своём кабинете; можно сказать, живёт в нём.
– Кто это может подтвердить? – спросил он, продолжая записывать мои показания в свой блокнот.
– Он сам.
– Он вряд ли сможет это сделать.
– Это почему же?
– Потому, что убит.
– Этого не может быть! – воскликнула я, не веря своим ушам. – Когда я уходила, Борис Львович был в полном здравии.
– Откуда вам так точно известно время вашего ухода от него? – продолжал бесстрастно допрашивать следователь.
– Кукушка прокуковала 9-ть раз, – ответила я упавшим голосом.
– Какая ещё кукушка?
– В настенных часах. Она всегда напоминала мне, что пора уходить. Как это произошло?
– Хотелось бы от вас услышать подробности.
– Я ничего не знаю.
– С какой целью вы приходили к директору антикварного магазина? – продолжил допрос Никишкин.
– Он сам меня пригласил. Хотел просто повидаться (мы с ним давние знакомые), а заодно и со своей новой помощницей познакомить. Послушайте, а какое это имеет отношение к убийству?
– Здесь я задаю вопросы, а вы отвечаете, – произнёс он, по-моему, самую банальную фразу, без которой не обходится ни один следователь.
– Если это для вас так важно, его помощница Зина может подтвердить мои слова.
– Она уже дала показания. Только Зина ушла из магазина около половины девятого, а вы остались. Это так?
– Да. Всё так и было.
– С какой целью вы задержались у жертвы?
– Чтобы проконсультироваться по поводу одной вещи. Мне не хотелось это делать при посторонних людях. Кстати, эта вещь осталась у Бориса Львовича. Он обещал на следующий день показать её знакомому ювелиру.
– Что за вещь?
– Серёжка в виде виноградной грозди, увитой змеёй.
– Вот. Уже теплее, – удовлетворённо произнёс следователь, будто получил важную для следствия информацию. – Так и запишем: пришла, чтобы сдать на продажу антикварную вещь.
– Я так не говорила, товарищ следователь. Прошу не искажать моих слов. Я сказала, что была приглашена Борисом Львовичем в гости, а заодно решила проконсультироваться по поводу семейной реликвии. Предлагать её на продажу совершенно не входило в мои планы.
– Кстати, не припоминаю такой вещицы в описи предметов антикварного магазина.
– Скорее всего, она осталась в сейфе Бориса Львовича, – с надеждой предположила я.