– Да иди ты, Тыква!
– Мы как раз уже и пришли, – ответила я, входя в операционный блок.
Операция прошла гладко. В отделение возвращались с Кабаном порознь. Всю дорогу я думала о том, как тяжело мне будет общаться с Рихтером, не выдавая своих чувств окружающим, после того, что произошло между нами утром. Доложить о прошедшей операции шефу попросила Лёху под надуманным предлогом – необходимостью срочного осмотра неясного пациента.
«На сей раз мне удалось избежать встречи с ним, – думала я. – Но это не может продолжаться вечно. Может, всё-таки попроситься в другое отделение? Но никто другой не сможет дать мне такой возможности профессионального роста, как он», – продолжала я дискутировать сама с собой.
На следующей операции должна была ассистировать Рихтеру. «Хорошо, что маска скрывает лицо», – думала я, чувствуя, как пылают щёки, и буквально на автомате завязывала узлы на очередном анастомозе.
По её завершении шеф поблагодарил всех участников за хорошую работу и направился заполнять операционный журнал, а я, вздохнув с облегчением, – в отделение.
Как я ни пыталась избежать с ним встречи в этот день, к концу рабочего дня он нашёл предлог пригласить меня в свой кабинет.
– Мы с вами утром не договорили, Татьяна Павловна, – произнёс Рихтер, предлагая мне стул.
– Разве? Мне кажется, мы с вами выяснили отношения.
– Во-первых, вы забыли свою семейную реликвию, – сказал шеф, открывая маленьким ключиком выдвижной ящик и доставая из него серёжку. Вложив её в мои руки почти так же, как когда-то Борис Львович вкладывал в мои ладони раковину с жемчужиной, он произнёс: – Берегите её! Надеюсь, она станет нашей общей семейной реликвией.
Я зарделась от смущения, представив, как много лет назад мой прадед передавал в руки прабабушки футляр с серёжками, сопровождая свой подарок почти такими же словами.
– Спасибо, Александр Ромуальдович.
– Меня не за что благодарить. Это я должен благодарить судьбу за то, что преподнесла мне такой подарок. Не хотелось бы откладывать наше бракосочетание в долгий ящик. Поэтому хочу вас попросить захватить завтра на работу свой паспорт.
– Александр Ромуальдович, но мне кажется это слишком поспешным решением, – ответила я, находясь в состоянии смятения от столь стремительно разворачивающихся событий. – Вы не дали мне времени на обдумывание такого важного решения.