– Между прочим, мы сюда на его лодке приехали, – сказал Петрович.
Рыбак вернулся с облака, где он это время обитал с Калерией, на землю и согласился:
– Хорошая лодка.
– Интересно, – продолжил задумчиво Петрович, – троих ты нас на ней перевез, а вот четверо поместятся?
Поскольку парома оставалось ждать еще часа два, то я вполне понял его дипломатию. Как-никак рыбак живет в Мышеславле и прихватил нас просто по дороге, а везти всю компанию обратно на ту сторону, да еще после такого солидного глотка, вовсе даже не обязан, и для нас это тоже будет рискованно.
Я решил поставить вопрос несколько в иной плоскости:
– А, что, Петрович, ты моторкой умеешь управлять?
– Да я не то, что моторкой, танком могу, понял!
– Тогда, валяй, греби, – согласился рыбак, и мы пошли к лодке.
Весь улов был еще там, что очень порадовало кошку. Калерия Тимофеевна не отважилась мочить ноги, Петрович с видимым удовольствием перенес ее в ковчег. Мы аккуратно расселись, а рыбак, оставаясь на берегу, повторял все с тем же набором улыбок:
– Валяй, Петрович, валяй! Некуда тута не денешься, раз надоть туды плыть… Валяй, Петрович, валяй!
Петрович завел мотор, а когда мы отплыли на приличное расстояние от берега, крикнул:
– Я ее те верну, понял!
Рыбак расхохотался, махнул рукой и улегся на песок.
Калерия заметила, что с рыбаком вышло не очень удобно, хотя плыть в такой маленькой лодке с пьяным человеком она все равно бы не решилась.
– Ну, понял? – сказал мне Петрович. – Ты сейчас на моей машине Калерию Тимофеевну домой отвезешь, а я с этой, – он показал глазами на Клавку, – лодку ему обратно отгоню, а эту сдам в милицию. Потом еще на Генку нужно заявить, я ж его сам-то не найду, понял?
Калерия Тимофеевна внимательно выслушала его план, а потом спросила:
– Абрам Петрович? Вы уверены, что они действительно хотели меня ограбить?
– А зачем же им вас, Калерия Тимофеевна, надо было на двое суток в музее запирать? Шутки что ли такие, понял… ли? Нет, я их упеку обоих.
Клавка, продолжавшая грызть крыжовник, насторожилась и потихоньку начала придвигаться к борту. Но Петрович разгадал ее маневр:
– Не смей, девка, лодку перевернешь, понял?
А Калерия Тимофеевна продолжила:
– Абрам Петрович, вы уж очень строги. Ведь все закончилось благополучно, все живы, разве они лучше станут там, куда вы их собираетесь упечь?