– Какие?
– Которые запором наслаждаются, хи-хи-хи. – Пошел одальше. – Блудный, табурет не забудь, а то сопрут.
На утро мать первым делом ломанулась в сарай. Прибежала обратно взбешенная.
– Вы что там настроили, бездари???
– А что случилось? – безмятежно спросил отец, намазывая на толстый кусок вареной колбасы смесь сметаны, горчицы и хрена.
– Что вы сделали??? – мать задохнулась от негодования. – Какая-то этажерка, а не насест.
– Насест сделали, – отец со вкусом вгрызся в бутерброд – согласно мировым стандартам. Ты, Галина, не видишь дальше своей тарелки, – стремительно очищая сковороду, степенно рассуждал.
– Чего это я не вижу? – начала лихорадочно метаться по прихожей. – Ась? – приложила ладонь к уху, будто прислушиваясь.
– Конструкция собрана, осталось утвердить ее на опоры.
– На какие такие опоры? Эта груда хлама по-твоему на что-то годна?
– По-моему, да, – отец вымокал сковороду недоеденным кусочком хлеба и протянул его Феде. – На, полуночник, ешь, заслужил.
Федька жадно проглотил пропитанный жиром кусок.
– Размеры продуманы, – продолжал отец, – все просчитано.
– Я тебе не скотница какая-то, чтобы в этом разбираться, хлевниках всяких! – вспыхнула мать. – Только ваша конструкция может рухнуть с опасностью для жизни.
– Исключено, – авторитетно заявил отец.
– Хорошо, – взяв себя в руки, плюхнулась на стул, – если все действительно так, то когда кур привезем?
– Кур? – отец встал из-за стола и рассеяно почесал лысину. – А вот сегодня и привезем, – понизив голос, скрылся за дверью.
Мать вопросительно посмотрела на нас.
– После завтрака идите свой насест утверждайте. К вечеру чтобы стоял, как камень, – встала со стула и пошла собираться на работу. – И посуду не забудьте помыть, – обернулась на пороге спальни. – А то привыкли за мамкиной спиной прятаться, спиногрызы.
Она ушла на работу, мы стали греть в большой кастрюле воду для мытья посуды.
– Как нам сделать этот подсест? – волновался Федька. – Она нас убьет!
– Бруски по бокам вместо досок заколотим, они лучше держаться будут.
Бруски помощнее привычно добыли на складе. Весь день колотили.
– Я так оглохну скоро, – пожаловался Федор.
– Если не сделаем, то оглохнуть не успеешь, – разгибая уставшую поясницу, успокоил я, – мать раньше придушит. Потерпи, сделаем и отдохнем тогда.
– У них же еще и мясо вкусное? – осторожно спросил брат.