Шатаясь от выпитого, но постепенно трезвея, мы пересекли несколько мусорных куч, диких садов и полуразрушенных зданий. Внезапно Героиновый Джилл, шедший впереди с пакетом, закинутым на плечо, остановился у заброшенного мотеля:
– Погнали!
Я, разумеется, не обломался. Бояться было нечего, кроме радости от проведенного времени. Тем более что может случиться с мёртвым.
Мы поднялись по боковой лестнице. Дойдя примерно до середины здания, мы остановились у двери с цифрой 13. Чёртова дюжина, как банально. Джилл толкнул дверь рукой, и она отворилась. Комната выглядела так, будто мы в ней не первые.
– Располагайся. – сказал он, включив лампу с причудливым торшером, откидывающим на стены психоделические тени.
Я опустился на край просевшего дивана и открыл банку пива, оглядываясь по сторонам. В углу пылился красный «телекастер», на порванных обоях висели музыкальные постеры, какие-то чёрно-белые фотографии, и даже изображение индуистского бога Ганеши. В противоположном углу тому, где стояла гитара, у окна серебрился синим шумом маленький гостиничный телевизор. Джилл тут же подошёл к нему и ударил кулаком по корпусу. На секунду изображение показалось и вновь исчезло. Это, по-видимому, огорчило светловолосого рокера: он открыл банку пива и плеснул в экран.
– Почему бы тебе просто его не вырубить?
– Я это только что и пытался сделать. – осклабился Джилл.
– Да нет, я про выключить.
– О, нет, кореш. Телевижн должен работать.
В памяти всплыли заветы одного эксцентричного музыкального идола. Телевизионный нойз вкупе с психоделическим торшером освещали замусоренную халупу в какой-то странной задумчивости и при том зловещей таинственности. Окурки, пачки из-под сигарет и чипсов, обрывки газет и использованные кондомы складывались в единый узор, гласящий о чём-то графическим кодом. Но, как и любое слово, он имел свой исключительный смысл для каждого отдельного зрителя.
– Ну так выпьем, друг. – протянул я к нему банку пива.
– Cheers! – отреагировал Джилл.
Мы оба выпили вприкуску с чипсами. Я закурил не спрашивая, ответ был очевиден, поэтому заговорил о более насущном:
– Ну так что, пустишь в дело красный телекастер?
Он улыбнулся, поглаживая отсутствующие усы и бороду, сумасшедше глядя куда-то вовне:
– Думаю да.
– Отлично, но ты так и не сказал, что ты хочешь играть.