88
И, кстати, безотчетно суровое противопоставление одних людей другим совершенно ведь поистине никак вовсе же неправомочно…
Поскольку совсем оно не иначе, а буквально каждый человек есть вполне естественный продукт всей воспитавшей его среды и, хотя некоторые исконные задатки и могут переменить чью-либо конкретную судьбу, однако мир окружающей жизни, скорее всего, всякого поглотит разом и без остатка… или наложит он на него крайне неприглядный весьма явственный отпечаток.
Это же самое до чего, кстати, во всем на редкость более чем полноценно касается и всего мира большой художественной литературы.
Скажем так, если провести, то самое и впрямь-то ведь более чем правомочное сравнение между русской литературой 19 столетия, сколь благостно подарившей миру Льва Толстого, Достоевского, Чехова и тем последующим 20ым столетием, не давшим ровным счетом вовсе уж никого им, в сущности, вполне еще на деле действительно равного.
А между тем может все-таки равные они как-никак еще явственно были, да только их затравили, злодейски выжили из страны в исключительно подчас чисто вынужденную эмиграцию, где вдали от всех своих вполне естественных корней, ростки их великих талантов на литературной ниве попросту, ну никак затем вовсе вот не взошли?
Ну а всех тех, кто на прежней родине остались до того еще идеологически верно и полностью всеобъемлюще в бараний рог совсем до чего недремлющим оком разом скрутили…
Как то безо всякой в том тени сомнения более чем однозначно случилось со всем, уж надеемся нисколько так явно небезызвестным Василием Аксеновым.
89
Маленькому четырехлетнему Васе беспардонно объявили, что его родители ВРАГИ НИКОМУ И БЛИЗКО ДОСЕЛЕ НЕВЕДОМОГО СОВЕТСКОГО НАРОДА…
И можно безо всякой в том тени сомнения сколь еще категорически утверждать, что и этого тогда весьма вот основательно на редкость хватило, чтобы как есть именно до конца его дней вовсе этак бессердечно травмировать всю его психику.
Вторым вполне возможным кандидатом в новые Толстые был, конечно же, Виктор Астафьев, однако и его тоже коснулась вражья сущность Советской власти, а тем совершенно так более чем неотъемлемым третьим мог бы вполне еще как-никак оказаться, Варлам Шаламов.
Ну а сколь отважно завершающим эту когорту четвертым – неизбежно бы стал великий сын белорусского народа Василь Быков.