Роджер стоял на одной из ступенек и смотрел на маму.
– Я не плачу, милый, – попыталась улыбнуться мама.
– Тогда почему твои глаза красные?
– Это от усталости, – ответил за нее папа.
Роджер подбежал к маме и обнял ее. Я видела, как она пыталась сдержаться от слез, но у нее это плохо получалось. Роджер стал ей что-то говорить, от чего мама улыбалась. Это было лучшее время для того, чтобы встать и уйти. Так я и сделала.
К окну я больше не подходила. Я села на край постели и просто стала смотреть на стекло, по которому не спеша стекали капли. Конечно, дождь мог скрыть мои слезы. В комнату все равно никто бы не зашел, поэтому можно было бы дать волю эмоциям, но я этого не сделала. Ничто на свете не заставит меня плакать. Я никогда не покажу этой жалкой черты себя. Я ни о чем не думала и даже не шевелилась. В таком положении я просидела долгое время, пока в мою голову не пришла эта несчастная мысль.
Я спустилась вниз. На кухне снова никого, кроме мамы, не было. Она выглядела еще хуже. По красным глазам можно было понять, что она снова плакала. Услышав мои шаги, она быстро вытерла слезы и попыталась сделать вид, что все нормально.
– Куда ты? – спросила она меня.
– Хочу погулять.
– Опять?
– Мам, мне надо погулять.
Мама понимающе кивнула и не спеша подошла к шкафу, где у нас хранились зимние, осенние и многие другие вещи. Она достала оттуда дождевой плащ мерзкого желтого цвета. Эту вещь я всегда ненавидела и практически никогда ее не надевала. Но сейчас, глядя на маму, я понимала, что не стоит ей перечить. Она помогла мне его надеть. Даже заботливо застегнула пуговицы дрожащими пальцами, будто сама я этого сделать не могла.
Я посмотрела на себя в зеркало. Этот плащ купили, когда мне было четырнадцать лет. Тогда он висел на мне, как старая растянутая кофта папы. Глядя на себя сейчас, я поняла, что ничего не изменилось. Единственное, что мне в нем нравилось, так это длина: он был чуть ниже колена, и это делало его менее отвратительным.
– Надень капюшон, Ванесса, на улице ужасная погода. И постарайся ни с кем не разговаривать.
На эту просьбу я ответила улыбкой, потому что ни с кем не разговаривать у меня получается лучше всего.
Некоторое время я просто стояла на крыльце, не желая идти мокнуть под моросящий дождь. Но вскоре мне это надоело. Я вышла на тротуар и обошла дом вокруг. И вышла на самую оживленную улицу города. Но, к счастью, сейчас на ней никого не было.