Кирилл очнулся на холодном полу в коридоре. Как получилось, что заснул здесь, у входной двери? На занятиях не мог сосредоточиться на лекции, вяло участвовал в семинаре, а после сидел в парке до самых сумерек. Смотрел, как темнеют аллеи, как людской гул тонет в шорохе листьев, срываемых осенним ветром.
Дверь открылась легко, отвертка старухи не потребовалась. Молодой человек прошел по квартире, щелкая выключателями. Он решил спать со светом. Укрался с головой одеялом, но сон не шел. Тишину нарушало только тиканье старинных хозяйских ходиков, которые он заводил каждое утро. Кирилл старался сосредоточиться именно на этом звуке, даже сопровождал счетом. Тик-так, тик-так, тик… Тишина навалилась студенистым телом, стало трудно дышать. Кирилл хотел выскочить во двор, но он больше не чувствовал ног. И тут появились голоса, сначала тихо, потом все громче, громче. Молодой человек пытался разобрать слова, но голоса сливались в многомерный гул. Желтый свет пыльной лампочки задрожал, несколько раз мигнул, и стало темно.
– Отдай мой кошель, слышишь, – выл кто-то басом.
– Быстрее, Глафирка, быстрее, сейчас извозчики просыпаться будут, – зло зашептали в ответ.
– Да тороплюсь я, не видишь что ли, ноги застряли…
Кирилл слушал и понимал, что и сам становится чем-то отдельным от своего тела, что-то вне его, но ему принадлежащее, отзывалось на каждую реплику.
– Убили…
– Тащи его в ледник…
– Спрячь подальше сверток-то, не ровен час нагрянут…
От проступившей утренней серости предметы в комнате обретали формы. Голоса стихли, а молодой человек, наконец, смог оторвать себя от постели.
Память продолжала свои игры: юноша не помнил дороги в институт, не помнил, как оказался в аудитории. Очнулся на лекции, когда Максим, сидящий рядом, толкнул в бок:
– Ты сегодня какой-то странный, что-то случилось?
– Так… Ты живешь в общежитии?
– Да, а что?
– И как?
– Нормально. Весело, вчера до утра отжигали. А почему спрашиваешь, ты же устроился в квартире?
– Долго объяснять, я могу переночевать у тебя?
– Не понял, хозяева вытурили?
– Что-то вроде…
– Вообще-то в комнате есть свободная койка, бронь кому-то держат, но комендантша обходит после одиннадцати. Приходи, что-нибудь придумаем.
– Только вещи захвачу кое-какие.
– Окей, семнадцатая комната.
– А если ты со мной сходишь за вещами?