Лирамель небрежно пожала
плечами.
— Карл разрешил Марку иногда
приходить к нам. — Склонив голову, она спрятала улыбку и тихо
добавила: — Конечно, мы виделись чаще, но приходилось проявлять
изобретательность… Хорошее было время.
— Жизнь многое тебе дала, —
задумчиво протянул Кайл, тяжело поднимаясь. — За все приходится
платить. За счастье — втройне.
— Это я уже поняла. Но оно того
стоило.
— Параман говорил так же, пока не
стало поздно, — холодно возразил он. — Однажды я увидел его
глаза... Судя по всему, бедолага жалел, что нарушил мою волю и
обрек себя на извечный страх. Так что неизвестно, действительно ли
мимолетное счастье стоит стольких страданий или это — всего лишь
способ заглушить муки совести.
Побледнев, Лирамель промолчала. Было
видно, что его слова наконец попали в цель.
— Я сознательно прервала свой род, —
словно оправдываясь, сказала она.
Кайл усмехнулся.
— Интересно, поймут ли это твои
сыновья, когда подрастут?
Тяжело вздохнув, Лирамель присела на
топчан и, наклонившись вперед, обхватила колени руками.
— Чего вы добиваетесь, дядя? — не
глядя на него, спросила она. — Каждый несет последствия
собственного выбора. Вы — тоже. Что толку оглядываться назад и
сожалеть о том, чего не изменить?
— Отчего же? — протянул Кайл. —
Исправить можно все, дорогая. Только смерть является окончательным
приговором. Пока мы живы, не поздно повернуть назад. Ты тоже в
силах защитить и себя, и своих детей. Теперь, когда пал Совет,
многие законы можно подвергнуть сомнению. Например, закон о
престолонаследии. — Сделав паузу, он скрестил на груди руки. —
Эллад способный мальчик. Я бы сделал на него ставку.
— Так и будет, дядя, — неожиданно
спокойно ответила она. — Мы именно так и поступим. Только не станем
менять закон. Это ни к чему.
— Карл выдвинет Эллада на трон? —
недоверчиво уточнил Кайл. — Из какой сказки ты это взяла?
Подняв на него взгляд, Лирамель
улыбнулась.
— Вы же сами сказали, что я —
марионетка. Неужели еще не поняли? Совет — это только начало. Наша
цель крупнее, пророчество ясно на это указывает.
— И именно поэтому ты здесь, —
издевательски бросил он, положив ладонь на рукоять меча. — Так
спроси себя, марионетка, зачем твоему кукловоду нужно было
оттягивать время, если он так жаждет того, о чем ты говоришь?
Лирамель выпрямилась и прислонилась
к стене.